– Всё в порядке… Всё хорошо! – воскликнула я, переметнув взгляд на конунга.
Он пристально смотрел на моих друзей, держа руки за спиной. Внутреннее чутьё заставило меня взглянуть на его ладони, застывшие, как у изваяния.
– Конунг Олав! Мы пришли с миром, – вдруг вышел вперёд Феникс.
Он проговорил это так… по-другому. Без задора, без улыбки, без гордо выпяченной груди. Как волхвы когда-то разговаривали с моим народом.
– Тогда прошу объясниться: зачем вы напугали моих людей?
– Потому что они отказались пускать меня. Но теперь у нас почти отпала нужда спорить!
Улыбка. Ненастоящая. Со злобной хитростью, с напускной важностью. Будто он затеял какую-то непонятную игру и тут же предложил сыграть в неё конунгу Олаву.
А тот, судя по серьёзно сощуренным глазам, принял приглашение.
– «Почти»? Что значит «почти»? – недоверчиво отозвался он.
– Я прошу отпустить великую княжну Миру. Она такая же наследница, как вы, посему у вас нет права держать её в плену.
«Великая княжна Мира»… Он сказал это серьёзно, исключительно в том смысле, в котором имел в виду. Без заигрывания, без гордости за меня. Бросил, как ничего не значащее прозвище.
– Если, конечно же, великая княжна Мира хочет этого, я не воспрепятствую.
Я ощутила на себе взор. Обернувшись, я столкнулась взглядом с конунгом Олавом. Теперь его подозрительность перекинулась и на меня. Но почему? Потому что я не сказала, что я великая княжна? Разве это так важно?..
– Мира. Не стой.
Я удивлённо обернулась к Фениксу. Прозвучало словно приказ! Тем не менее. Что поделать.
Как бы то ни было, я рада, что он за мной пришёл. Очень, очень рада.
Без лишних слов я сорвалась к нему, в два шага проскочив мимо конунга и стражи. И я распахнула было объятия для него, но меня остановила.
Рука Феникса. Он схватил меня за плечо прежде, чем я успела к нему приблизиться. Сжал почти до боли, твёрдо удерживая свой локоть, ни капли не согнув его.
– Я рад видеть тебя.
В его голосе – ни толики радости. Холодный. Ледяной. Совсем не тёплый, как я привыкла.
С ним правда что-то случилось.
– Феникс, что произошло?.. – пролепетала я, надеясь, что чужие уши это не услышат.
– Это мы обсудим позже. А теперь встань рядом и, пожалуйста, не мешай.
Его рука такая твёрдая. Как камень. Простой, холодный, непробиваемый камень. Его сердце ухало. Потусторонне и будто едва слышно. Всё вокруг меня странно пошатнулось, когда я это осознала. Он вовсе не рад меня видеть.