Подозреваю, что здание госпиталя – некогда пафосное, напоминавшее загородную резиденцию, а ныне пребывавшее в упадке, равно как и дорога, принадлежали когда-то австро-венгерскому магнату, некогда процветавшему, а потом пришедшему в захирение. Скажут потом, что во всем виноваты русские – они и стены состарили, и хозяйственные постройки разрушили и даже привели в негодность дорогу, выковыряв из нее булыжники для собственных нужд.
– Вам непрэмэнно нужно уехат сегодня? – поинтересовался Сталин.
Не иначе собирается пригласить меня в гости? Что ж, я бы с удовольствием сходил, но как-нибудь в другой раз. У меня там народ в броневагонах мыкается, а я им обещал отдых дать.
– Львовские железнодорожники моему начпоезда сказали, что этой ночью у них появится «окно» – пояснил я. – Завтра и послезавтра на дороге график напряженный – все будет забито эшелонами и туда, и обратно. В Бродах нынче вообще завал, не успевают эшелоны выпускать на Львов. Сюда ждут составы с продовольствием, а обратно раненых отправляют, которых на месте лечить нельзя, какую-то технику. Вроде, целый состав «трехдюймовок» собираются в Москву отправить. Я и решил, что пока есть возможность, нужно ехать, чтобы во Львове на неделю не застрять. Поручение товарища Ленина я выполнил, личный доклад может и подождать, но мне бы еще свои дела порешать.
– А «зеленую улыцу» объявыт не хатите?
– Для «зеленой улицы» я еще носом не вышел, – усмехнулся я. – Я ж не командующий фронтом, не член ЦК, и не Председатель ВЦИК, а только порученец, пусть и с некоторыми полномочиями. Да и неприлично выйдет, если из-за меня санитарные эшелоны задержат.
Сталин ничего не ответил, только пожал плечами. Не то похвалил за скромность, не то за нее же и осудил – понимай, как хочешь. Не знаю. Но думаю, все-таки не осудил.
Иосиф Виссарионович вытащил из кармана трубку, набил табаком, но из-за тряски спички либо ломались, либо гасли и, так и не сумев раскурить, буркнул что-то неразборчивое и убрал носогрейку обратно в карман.
– Мы па дароге заедэм ко мнэ, эта недалеко от вокзала, – сказал товарищ Сталин и усмехнулся. – Я обэщал комиссару, что передам для его жены шоколад.
Хотел сказать, что Анька Спешилова и без шоколадки вполне может обойтись. Зачем мне лишняя головная боль, из-за какой-то вкусной и сладкой плитки? Сталин-то гостинец для Витькиной жены передаст, а как мне его в Архангельск отправить? По почте не рискну, если только с оказией. Как бы еще эту оказию отыскать?