Верно, читатель ждет описания посиделок с товарищем Сталиным? Увы и ах. Я бы и сам с удовольствием описал, как мой «реципиент» Володя Аксенов сорвался и после пары рюмок на пару со членом РВС фронта пустился в пляс, распевая матерные частушки, потом отловил не успевшего удрать Склянского и утопил-таки его в ближайшей луже. Но не судьба. Как говорят – обломидзе. Ни пьянки, ни даже выпивки не получилось. Видимо, что в той, что в этой истории мне предстояло оставаться трезвенником, но я от этого не страдаю. Ладно, все по порядку.
Когда мы с товарищем Сталиным поднялись на второй этаж и вошли в его комнату – кровать, пара стульев, письменный стол и тумбочка, мой старший товарищ, предложив сесть, ринулся доставать «заначку».
– Странна, – хмыкнул Сталин, открывая дверцу тумбочки и проверяя ее внутренности. – Здэс утром стояла бутылка водки.
На всякий случай Иосиф Виссарионович проверил ящики письменного стола, обшарил карманы шинели, висевшей на гвозде, и даже заглянул под кровать.
– Странна, – повторил Сталин, вытаскивая на свет божий три шоколадки. – Шоколад здэс, а водки нэт. Еслы кто-та чужой, то он взал бы и шоколад, да?
У Иосифа Виссарионовича снова прорезался грузинский акцент. Видимо, он нервничал, но ситуация, хотя и неприятная, но не критическая.
Тут в дверь постучали и не дожидаясь ответа в комнату вошел человек – на вид, старше меня лет на десять, с оттопыренными ушами и выпученными глазами. Он стоял на ногах достаточно твердо, но опирался на стенку.
– Т-тофарищ Ст-талин, фы меня исфинит-те, – сказал незнакомец, слегка заикаясь. – Т-тофарищ Склянский пыл оч-чень сол, п-патаму хател фыпить, а когта у меня фсе кончилось, я решил, что могу уг-гастить замест-тителя тофарища Троцкого фашей фоткой. Я фам фсе фозмещу, но зафтра.
Судя по акценту, данный товарищ прибалт. Ба, так это же товарищ Берзин. Как там его по имени-отчеству? Кажется, Рейневан Исакович? Или Иосифович? Нет, Рейневан это не про него, но отчество точно Иосифович[3]. Он, как помню, коллега Сталина – второй член Революционного Военного Совета Юго-Западного фронта. Именно Берзин в той истории под давлением Склянского подписал приказ о выдвижении Первой Конной армии на спасение Западного фронта. Фронт спасать было уже поздно, но Буденный по крайней мере сумел вывести армию к своим не позволив ее разгромить или интернировать, как это случилось с корпусом Гая или пехотными дивизиями.