Тихоня одобрительно кивает, ведь это именно он, толкнув меня
локтем в бок, обратил моё внимание на то, что неки что-то очень
активно обсуждают.
— Вы ведь прикидывали, как спереть кувалду Молота. Считаете, что
не будь у нас такого девайса, мы бы вас не одолели. Вот у меня
вопрос. Зачем? Продать хотели или что? Этого я так и не понял.
— Девчонки вы что обалдели? — гном раскрыв от удивления рот,
машет руками на подруг. — Договорились же с парнями. Нормально же
всё. И почему за моей спиной?
— Потому что ты с Молотом катапульту ремонтировал, —
насупившись, сообщает нека брюнетка.
А та, что с зелёными волосами прыжком заскочила на танк и
метнулась к башенному люку. Но открыть его не успела, ибо была
перехвачена Лаки, который заломив девушке руку, впечатал ту лицом в
металлическую обшивку. Не зря я его как настоящего героя в обход
послал.
— Никак вооружиться решили? — скалится Санек. — Теперь хоть
понятно чего вы тут попытки совращения устраиваете.
— Что? — восклицает его жена. — Эти кошки драные, пытались тебя
совратить?
— Спокуха, — подмигивает Лаки, — я кремень.
— Да мне пофиг.
Лида начинает раздеваться. Мы удивлённо пялимся на
неё.
— Любимая, не расскажешь, почему ты решила стриптиз устроить? —
интересуется Сашка.
— Что? — стянувшая с себя куртку Лида замирает на мгновение. —
Ну так собираюсь третьей быть, — кивает на близняшек. — На троих
сообразим…
— А ну тихо! — рявкаю во весь голос. — Лидка, хорош дурить. Фри,
я жду ответа.
— А что отвечать? Да была такая мысль. Мы всегда сами по себе
были. Не считая Форина. И будь у нас такое оружие… Да вы бы ни за
что нас не захватили и не отобрали танк!
— Крик души прям, — сплёвывает Степаныч. — А я старый хрыч ведь
купился. Крета, ну и дрянь же ты…
Нека с чёрно-белыми прядями волос, потупившись, разводит
руками:
— Извини.
— Да пошла ты…
— Гнать их в шею. Вот как есть гнать! Пусть в другом месте
сиськами трясут, а не на наших мужиков вешаются, — тут же выдаёт
предложение злая девочка Лида.
— А я бы ещё и морды им набила, — бьёт кулаком в ладонь
Лиса.
— А ещё лучше грохнуть, — глубокомысленно изрекает Хаски.
— Угомонитесь, — тяжко вздыхаю. — Они же ещё ничего не пытались
спереть. Обсуждали, это да. И как говорил, спорили. Не всем эта
идея по душе. Вон та двухцветная, кстати, была против. Ей с нами
почему-то нравится. Хотя, кажется, я догадываюсь почему, —
подмигиваю, начавшему тут же крутить ус Степанычу. — А вот почему
рыжая была против не знаю. Но как говорится, супротив коллектива не
попрёшь. Скажи, Фри, зачем вам это? Вместе то надёжней.