Рассказать брату было бы, представьте себе, ещё хуже. Гейб, всегда беззаботный, всегда в отличном настроении, просто пожал бы плечами, как будто я слишком остро реагирую, и сказал бы: всё, что тебе нужно сделать, это решить, хочешь ли ты переехать в Пало-Альто, верно? Не нужно делать проблему больше, чем она есть. Я бы ответила: и всё? Спасибо, что просветил меня, о мудрейший. Он воздел бы руки к небу и велел бы мне расслабиться, я разозлилась бы ещё сильнее, и цикл повторялся бы до тех пор, пока я наконец не пришла бы в самое настоящее бешенство.
Хотите спросить, что сказала бы мама? Если честно, не думаю, что я вообще бы решилась посвятить её в свои проблемы. Вернее, я бы их преуменьшила и сделала вид, что поддерживаю план мужа. Почему? Потому что, хотя внешне она никогда не была грубой с Оли – для этого она была слишком доброй и слишком вежливой, – она всегда держала его на расстоянии вытянутой руки, не доверяя его харизме. Она единственный человек, кого я знаю, кто не поддался очарованию моего мужа. Наверное, поэтому я ладила с ней лучше всех. Границы между нами были ясными и чёткими, и мы не могли спорить о том, о чём я ей не говорила.
В верхней части экрана замелькал баннер, рекламирующий билеты со скидкой в Гонконг. Я вспомнила о тёте Лидии, маминой старшей сестре, которая перелетела через Атлантику, чтобы приехать на похороны. Она сидела рядом со мной, её твёрдая прохладная рука гладила меня по спине. Всякий раз, когда меня загонял в угол кто-то из маминых коллег или соседей, тётя отвечала на их вопросы, от моего имени принимала их соболезнования, а иногда просто уводила меня прочь. Прежде чем она уехала, она взяла с меня обещание приехать вместе с Анри в Гонконг, чтобы повидаться с бабушкой, пока она ещё в сознании, и я молча кивнула, не в силах понять, как так вышло, что у меня есть бабушка, а у моего ребёнка – нет.
Сидя в тёмной спальне, освещённой только сиянием моего ноутбука, я убеждала себя, что сейчас идеальное время, чтобы вместе с Анри отправиться в гости к моей большой семье. В конце концов, через пару месяцев он пойдет в детский сад, и я найду способ вернуться к работе. Конечно, тринадцатичасовой перелет должен был стать непростым испытанием, и я серьёзно подумывала о том, чтобы попросить Марию полететь с нами. Меня остановила только мысль, что придётся объяснять дяде и тёте, почему я не могу сама справиться с собственным сыном.