– Я в шоке! Ни черта не помню. Бля-ядь. Спасибо, конечно, никогда этого не забуду. Пиздец полный. А батя мой вас не видел?
– Не-а, никто не приходил. Слушай, где бы сигарет взять? Курить хочу – уши пухнут.
– Не знаю, вроде отец гуманитарную помощь от добрых американцев когда-то приносил, там были какие-то. Пойду, поищу.
Гуманитарная помощь – это нечто. Солдатский набор бравого американского солдата: шнурки, тальк, шариковый дезодорант, какие-то крема, блок жвачек wrigles spearmint, блок сигарет, какие-то несъедобные консервы, конфеты, напоминающие каучук, а может, это и был каучук, потому как все было на английском языке, а руководство по использованию данных принадлежностей к набору не прилагалось. Я как смог пытался со словарем перевести этикетки, но так толком ничего и не понял. Самое классное из всего этого – жвачки. Пацанам выдал по пачке, за что они готовы были меня на руках носить. Прикольно было. А сигареты так и не пригодились.
– Вот держи, – я протянул ему мягкую пачку «Camel».
– Оба-на! Ни фига себе! – Он явно пришел в восторг. Вчера я видел, как он курил болгарские «BT». – Ты прикольный пацан, а по пьяни такой отмороженный становишься, бычишься, порешь чушь, но с тобой весело.
– Бля, вот всегда по пьяни у меня так, на утро стыдно становится, удавиться хочется.
– Не парься. Все нормально. Ты вчера говорил, что хочешь выяснить про своего брата что-то. Я помогу тебе, с Абрамом тебя сведу, но базарить сам с ним будешь. Хотя весной он в армейку уходит, скорей всего Пончик его место займет. Ты знаешь Костю?
– Постольку-поскольку. Он у меня как-то деньги забрал. Так мы его с Шуриком потом хорошо пизданули. Думаю, он не будет рад меня видеть. Все угрожал морду мне расхерачить, но потом все стихло, кто-то за нас впрягся…
– Ну, смотри сам. Когда Пончик будет верховодить, у нас начнется настоящая война. Мы с ним тоже раньше рамсовали, он же тоже отмороженный, как и я.
Да, перспектива не из радостных. Может быть, с Левой мы еще подружимся.
Предательство
1992 год. 2 января. День
– Я ничего не брал. Пап, я честно ничего не брал!
– Ты всегда врешь! Иди сюда, я тебя научу жизни! – Он был пьян. Давно я таким его не видел.
– Нет, пожалуйста, пап, не бей меня. – Я пытался увернуться от кожаного ремня.
Удар. Еще один. Боль. Как же больно. Удар. Вот ремень хлестанул по лицу. Из носа хлынула кровь. Больно. Из глаз потекли слезы. Обидно. Какая же сука сдала?