– Мариуша, пошли со мной, дам тебе порошок кроветвора и смесь трав для компрессов. Будешь к ране прикладывать и поить больного. Если до следующего полнолуния не сдохнет, то выкарабкается.
Ян нахмурился – сколько же до полнолуния дней осталось? Из-за морозов, он реже стал смотреть на небо, хотя темнеть стало раньше и позже рассветало. По холоду не до любования звездами – быстрей бы перебежать в тепло. Ян знал звездное небо, с дядей они летом залезали в карстовые колодцы недалеко от озера, и Радмир рассказывал, где какие созвездия, и как по ним в дороге ориентироваться. В последнее время Ян не видел звезд и Луны. Когда же полнолуние? И почему от этого зависит, выздоровеет дядя или нет?
Когда мать с лекаркой ушла, Ян осторожно вышел из-за печи и косясь на отца, который угрюмо затачивал рыбацкие крючки, подошел к дяде. Могучий богатырь пытался открыть глаза и что-то сказать, губы его медленно шевелились, но звуки были невнятными, сил на то, чтобы прийти в сознание, у Радмира не хватало. Ян неуверенно взял больного за руку.
– Ты обязательно поправишься, дядя Радмир. Я все для этого сделаю, – прошептал мальчик. Он постарался крепко сжать своей крохотной ручкой большую горячую ладонь. И очень обрадовался, когда почувствовал ответную конвульсию в пальцах.
Больного оставили у себя, не стали бередить рану и перетаскивать его в библиотеку, где он жил всю свою жизнь. Мать строго выполняла наказы бабки Глафиры, меняла влажные компрессы каждые три часа, засыпала в раны порошок кроветвора – гриба, имеющего ранозаживляющее действие.
На третий день Радмир открыл глаза. Ян перебирал крупу к обеду, надув щеки и насупившись. Дядька тихонько позвал его по имени. Мальчик встрепенулся, словно птаха увидела солнце из-за туч, спрыгнул с табурета и подбежал к дяде.
– Ты очнулся? Ты выздоровел? – затараторил Ян, упав на дядину грудь и обхватив его руками и крылышками.
– Не так скоро, – еле улыбнулся Радмир, гладя племянника по голове, – Мне тебе сказать надо, – он сглотнул, втянул воздух ноздрями, постарался набрать воздуха как можно больше.
– Что? – Ян отпрянул от дядиной груди и смотрел, широко открыв глаза и не моргая, чтобы ничего не упустить.
– Я виноват перед тобой, – дядя криво улыбнулся, – Хотел еще много тебе показать на этом свете, научить. Силы злые дернули накинуться на этого аргона. Не подумал я, что у голодного детеныша может быть безжалостный родитель. Эх, Янчик, виноват я, сильно виноват перед тобой. Теперь тебе одному придется жить и набираться уму разуму.