А ведь я, как сейчас помню, собирался обзавестись собственным войском. А потом подумал – а с кем я стану воевать и, на хрена кормить дармоедов, отрывая деревенских парней от сохи? Армию не заводят для собственного удовольствия, должна быть определенная цель и конкретный противник. А у меня нет ни воинственных соседей, собирающихся оттяпать надел, ни крепостных крестьян, угрожавших восстанием. Спрашивается, для чего? Отвечаю – хотя бы для того, чтобы в случае надобности, взять в дорогу не слугу-добряка, а пятерку воинов, не боящихся крови.
Нет, по возвращению домой точно заведу себе личную дружину, человек этак с дюжину. Деньги есть, могу себе позволить содержать целую сотню бездельников и, делать мне нечего, буду их потихонечку муштровать, обучать владению оружием, верховой езде. И дом прикажу обнести стеной, выстрою башни, выкопаю рвы. Пусть мои ратники несут службу и заступают в караулы, играют вместе со мной в войну. И никого моя дурость не удивит, раз есть деньги, имею право.
Вот и еще одна миля позади, и показался постоялый двор, обросший строениями. Это уже не просто дом для усталых путников с парой сараев, а небольшое селение. Гостиницу Зарко-цыгана (если он не заскучает на одном месте, и не сбежит), ждет та же судьба. Через полгода рядом появится кузница, потом какая-нибудь портомойня, а там одна лавчонка, вторая, третья и рядом с проклятым лесом вырастет городок, начало которому положил конокрад. Забавно. Но часто так и бывает, что города основывают не герои, а какие-нибудь разгильдяи и преступники, вроде цыгана.
У коновязи четыре лошади с аппетитом хрумкали овес. Неужели убийцы здесь? Впрочем, почему бы нет? Дело сделали, теперь хочется перекусить. И про погоню они и ведать не ведают.
Я спешился, кинул поводья выскочившему откуда-то чумазому мальчонке, кинул ему монетку:
– Привяжешь, а потом сгинь куда-нибудь подальше, чтобы тебя здесь никто не видел.
И тут Генрик заорал громким шепотом, указывая пальцем на копыто одного из коней:
– Вон, у того мерина подкова слетела.
Надо бы похвалить парня, но тыкать пальцем – неприлично, так что обойдется без похвалы.
– Стой здесь, – приказал я слуге и кивнул на охапку поленьев, лежавших у входа. – Если кто выбежит, бей его по башке. – Уже берясь за ручку двери, уточнил. – Если выбегу я, меня бить не надо.