Меня всё-таки схватили и потащили из храма, стража перебита, буржуазия местного разлива разбежалась от страха. А мой жених на исходе сил, ведь наёмников намного больше.
– Морфей, сзади, – но ему это не помогло, меч проткнул его насквозь, кровь хлынула даже изо рта.
Он прошептал одними губами «прости».
– Нет, – меня оглушили по голове рукояткой кинжала, спасающий омут поглотил меня.
Я думала это самое страшное, что со мной случилось, но нет…
Мой ад только начался.
Очнулась я от того, что моё тело жёстко и грубо трогают, разрывая на мне свадебное платье, лоскуты, которого летели в разные стороны. Меня засунули в камеру где-то в подвале, надо мной решил надругаться один из убийц моего жениха. От него дико несло дешёвым пойлом из портовой таверны, от этого запаха к горлу подкатила рвота. Мерзкий мужлан специально грубо меня хватал, ему доставляло невероятное удовольствие причинять мне боль.
– Ну, что? Благородная шлюха, давай приласкай настоящего мужчину, а не надушенного неженку.
Он улыбнулся гнилыми жёлтыми зубами, доводя меня до дикого ужаса, смертельного ужаса.
– Не трогайте меня, умоляю, мой отец заплатит вам сколько захотите, я сделаю вас очень богатым человеком.
Я кричала, но за это мою щёку обожгла дикая боль, и вылетевший зуб с брызгами крови. Следом за пощёчиной, последовал удар кулака по щеке, изо рта хлынула кровь, которой я чуть не захлебнулась.
Я отбивалась, царапалась, извивалась как змея и кусала до вкуса крови во рту. Я не сдамся без боя, нет. Но он сильнее меня, я принцесса, меня не учили, что делать в таких моментах, и как защищать себя.
Он перевернул меня на живот и взял в захват мои руки, оставляя на них гематомы.
– А правда, что у благородных, хорошо разработана жопа? Вы ведь все из себя только строите, суки, невинность. А на деле хуже портовых шлюх.
Я лишь умывалась слезами, горькими и солёными слезами, что обжигали моё лицо. Могла лишь кричать, на слова не хватало больше сил, ведь я осознаю, что мне никто не поможет.
– Кричи, кричи, люблю голосистых пташек, вы самые страстные.
Он резко вошёл в мою попу, причиняя невыносимую боль, и дикий вскрик боли оглушил даже меня. Следом болью обожгло ладони, в которые я впилась ногтями.
Я молилась, чтобы всё это быстрее закончилось, ненавидела себя за то, что допустила этому случится, и этого ублюдка. Но когда это закончилось, и он ушёл, у меня даже не было нескольких минут выдохнуть. Вошёл ещё один бесчеловечный ублюдок и мне захотелось умереть здесь и прямо сейчас.