Заикающимся голосом на английском языке я поблагодарила женщину и попросила прекратить массаж и дать мне простыню.
Выпью травяного чая, остыну после всех процедур и пойду восвояси. А если не остыну и не приду в себя, то придется изменить планы на вечер и сходить в местный бар. Господи, как же горело все тело! Хоть иди в номер и доводи свою точку кипения до холодного безразличия.
– Конечно, – произнёс мягкий мужской баритон на русском языке.
Где-то на задворках сознания меня пронзила вспышка, что я уже слышала этот голос. Но где и когда, вспомнить так сразу не могла.
На тело легла нежная и лёгкая ткань, а на уровне моих глаз показались бедра, облаченные в такую же белую простыню. Вздыбленная мужская плоть выпирала бугром и смотрела… прямо на меня. Я сглотнула нервный ком и подняла глаза. Наверное, преступник, которого поймали, смотрел на полицейского таким же непонимающим и ошеломленным взглядом, каким я смотрела сейчас в синие глаза мужчины. И если это совпадение и случайность, то легче забраться в кипящий котел и сидеть в том, варясь в огне из гремучей смеси всех ощущений, которые отняли мою речь.
– Ты… Вы… Как… – я блеяла, заикалась, а мои щеки охватило огнем, когда я осознала, что все это время, все эти давления и прикосновения, как и руки, принадлежали Смолову. Случайному попутчику из самолёта.
Я поднялась с кушетки, прикрывая обнажённое тело белой тканью, и вперилась в мужское лицо. Голубые глаза казались совсем чёрными, а выражение лица ещё нахальнее, чем в салоне самолета.
Мысли путались. Я открывала и закрывала рот и в итоге опустила глаза на широкую и мощную грудь Романа Алексеевича, затем ниже, где вырисовывалась эрекция, прикрытая таким же куском белой тряпки, что был и на мне. Не понимаю, почему сидела и не двигалась. Наверное, от неожиданности я впала в ступор, а следовало с безумными воплями бежать из комнаты и… хоть что-то сказать и прекратить на него пялиться.
– Думаю, оставим официальные обращения для другого случая? Хотя после того, что я видел и трогал, навряд ли смогу уже обратиться к тебе на вы, – последовали уверенные слова, а мое тело забила нервная дрожь.
Мне казалось, что я сейчас провалюсь под землю от стыда. Пристальный и изучающий взгляд синих глаз стал напряженным. На губах Смолова появилась нахальная самодовольная улыбка, и я наконец-то пришла в себя. Первым порывом было заехать ему коленом промеж ног. Но в плане эмоций и контроля я – кремень, особенно с незнакомыми людьми. И к тому же женщина. Слабое существо, которое могло выпустить острые коготки, но никогда не опускалось до постыдных крайностей и рукоприкладства.