Тем временем подпоручик осмотрел нас, таких красивых и растерянных, и сказал:
– Отлично, товарищи, а теперь поговорим…
Эти слова он произнес ровным голосом, без всяких признаков ненависти и издевки, что еще больше сбило меня с толку. И тут неожиданно возбух лейтенант Чечкин. Действительно мальчишка, что еще сказать…
– О чем вы хотите с нами говорить? – выкрикнул он. – Лучше расстреляйте нас сразу, мы вам все равно ничего не скажем!
– А зачем нам вас расстреливать, юноша? – с легкой усмешкой сказал подпоручик. – Мы просто хотели с вами поговорить, но если бы этот разговор начался на равных, то какой-нибудь кретин с вашей стороны непременно схватился бы за оружие. Мои люди, знаете ли, и вооружены, и подготовлены к ведению агрессивных переговоров на свежем воздухе гораздо лучше, чем ваши моряки-краснофлотцы. Но нам такого было не надо. Глупо же будет, если русские станут убивать русских из простого непонимания. Позвольте представиться, товарищи: Акимов Алексей Николаевич, подпоручик морской пехоты корпуса его неимператорского высочества Великого князя-консорта Цусимского Александра Владимировича Новикова. Для меня это, собственно второй перенос: сначала – из две тысячи семнадцатого года в год тысяча девятьсот четвертый, на русско-японскую войну, а потом – из тысяча девятьсот седьмого года, с Константинопольской наступательной операции сюда…
Вот это слово «товарищи», сказанное обыденным тоном, заставило меня поверить и в две тысячи семнадцатый год и во все прочее. Царские офицеры этого слова вовсе не знали, а для беляков оно было наихудшим ругательством.
– … в год за сорок тысяч лет до нашей эры, господин Акимов, – неожиданно для самого себя сказал я в продолжение его речи.
– О, как интересно! – сказал подпоручик Акимов. – Будем знать. Только вот должен сказать, что слово «господин» у нас в корпусе морской пехоты не в ходу: Александром Владимировичем с самого начала заведено, что все мы – и офицеры, и унтера, и рядовые бойцы-морпехи – являемся товарищами по оружию. Вот так, товарищ…
– … капитан-лейтенант Голованов, Николай Иванович, – добавил я, правильно поняв вопросительную интонацию в конце фразы моего собеседника.
– Ну что же, будем знакомы, Николай Иванович, – сказал подпоручик Акимов. – Только вот обстоятельства этого знакомства слегка напрягают. Ушли в ночной поиск в обход Ускюдара в ночь с девятнадцатого на двадцатое августа тысяча девятьсот седьмого года, но сбились с пути и вышли уже здесь…