Мне хотелось возразить, что он ошибся, но, увидев его холодные пустые глаза, я испугалась и промолчала. Последнее, что услышала в тот роковой день, было:
– Ничего личного, прости…
Что-то больно кольнуло меня в грудь, и сразу стало трудно дышать. Я пыталась крикнуть:
– Помогите! ― но разом онемевшие губы не слушались. Голова закружилась, и меня стремительно бросило навстречу мокрому асфальту…
Не знаю, сколько я пробыла без сознания, но, открыв глаза, тут же поспешно зажмурилась, чтобы только не видеть собственное тело, лежащее в луже с беспомощно раскинутыми руками. Рядом мокла моя любимая старая сумка…
А когда всё-таки снова решилась на себя взглянуть, двое мужчин в белых халатах уже укладывали мою бездыханную тушку на носилки, перетаскивая её к машине скорой помощи, припаркованной рядом с домом. При этом они сильно ругали дождь и меня, решившую умереть именно в их смену. Довершали картину мелькающие безумным синим светом маячки полицейской машины.
Я не сразу поняла, что смотрю на это безобразие сверху ― конечно, начнёшь тормозить, когда в грудь бьют непонятно чем, а, сообразив, не закричала от ужаса. Как ни странно, но в тот момент мной овладели любопытство и удивительное чувство лёгкости, когда ничегошеньки не болело, даже уставшие за день ноги, а ещё ― я умела летать, и это было потрясающе! Плевать мне было на Марту и на пришедшего с ней расправиться, но так лопухнувшегося недоумка…
Тело погрузили в машину, и мы двинулись, видимо, в больницу: скорая помощь своим ходом, а я следом за ней ― своим, то есть беззаботно и быстро полетела, что-то напевая под нос. Дождь и ветер при этом мне совершенно не мешали.
В больнице я с интересом наблюдала за тем, что проделывали со мной местные доктора, и, скажу честно, это было мало похоже на «героические будни» врачей скорой помощи из известного американского сериала. Наши медики работали как-то вяло, без огонька и, похоже, слегка скучали.
Но всё было не так уж и плохо ― операция прошла успешно, и, в конце концов, меня определили в палату, увешав какими-то трубками. Значит, я была жива, а это главное…
Полетав немного над собой и убедившись, что пока ничего не меняется, выпорхнула в пустой коридор.
– Понятно, это же реанимация, ― сообразила, спустившись на этаж ниже, где оказалось ненамного многолюднее. Мне это не понравилось, и я пошла