***
– И тут его съедает огромный монстр, он потерялся в каком-то маленьком заводе, его задавил поезд, что там случилось? – Перебил её Женя.
– Слушай, Жень, ну это же просто история! Девочка отложила фонарик от лица, и зловещий свет падал куда-то в сторону. – Не воспринимай всё в серьёз!
– А что мне, молчать и разбирать этот бред, придуманный тобой только что? Тебе уже одиннадцать лет, будь взрослой.
– Мне всего одиннадцать, – возразила Лена
– Сама то в это веришь?
– Ну…а где тогда по-твоему он? Моя тётя говорила, что он ушёл туда и не вернулся. Не мог же он испариться.
– То есть люди по-твоему не могут пропасть? Да с ним абсолютно что угодно могло случиться. Тем более прошло пару дней, может быть он уже дома, а ты и не знаешь, и крутишь мне тут свои точно невыдуманные рассказы.
– Как обычно ты испортил всё своим занудством всё настроение…
Дверь в их комнату открылась, и в полнейшей тьме появилась яркая полоса.
– Вы чего в темноте сидите? Шагом марш есть! – Воскликнула их мама. Перед уходом она включила свет, и ушла на кухню, а следом за ней и Лена. Женя остался наедине с собой и не выключенным сестрой фонариком. Щёлк. С выключенным. За окном хоть и было лето, пускай и конец августа, но то слабо о себе заявляло, и кроме непрекращающегося несколько дней ливня там ничего не было. Вдали можно было еле разглядеть выхлопные трубы того самого завода. "Ничего в нём нет, просто большое старое здание", – подумал мальчик. "И чтобы дети там не убились, были придуманы все эти байки. Любят взрослые свою чушь придумывать чтоб детей должным образом не воспитывать." Женя был вполне умным мальчиком, хоть и ворчливым. Будучи старше своей сестры на три года, он вечно бегал за ней, когда та интересуется очередным опасным местом. Лена была очень любопытной и весёлой девочкой, но брата никогда не слушала. Из-за этого их жизни преследовали неприятные и временами опасные ситуации. Конечно, всё это происходило по неаккуратности и излишнему любопытству младшего ребёнка, а влетало всегда именно Жене, ибо тот "не уследил".
Он вздохнул, встал с кровати и пошёл к остальным есть. Папа Жени, по словам мамы, уехал в затяжную командировку, когда сыну было еще три года, но тот прекрасно понимал, что он бросил семью. Память о нём плохо сохранилась в наивном детском разуме, да и вспоминать лишний раз об этом не очень хотелось. Но одного Женя не мог понять. Если у них с матерью и заводился диалог об отце, она менялась в лице и не желала продолжать беседу, после чего весь день думала об этом, и их прежняя мама возвращалась только на следующий день.