Бабушка была дома. Она обрадовалась моему возвращению. Она и моя сестра готовили ведра и тазики, поскольку из опыта знали, что наша ветхая крыша пропускает через себя, намокая, практически весь дождь в нашу «горницу».
Гроза и дождь усиливались: на улице стало сумеречно, как будто наступило полное солнечное затмение. Вскоре в ведра и тазики через крышу и потолок избы струйками и ручейками потекла желтовато-коричневая, как заварка чая, дождевая вода. Посуды явно не хватало: с потолка на пол текли все новые и новые струйки воды. От них уже негде было укрыться, и мы вымокли до нитки.
В самый разгар этого буйства стихии кто-то из взрослых пробежал по улице с отчаянным криком: «Пожар!». В деревне это слово наряду со словом «смерть» считается самым страшным. Бабушка рассказывала нам, как много раз горела деревня. Бывали случаи, когда не оставалось в целости ни одного дома: выгорало все подчистую. Люди после пожара ютились в погребах и землянках. В невероятных лишениях и муках на расчищенном пепелище снова стучали топоры и звенели пилы. Люди, как муравьи, строили себе новый приют, к сожалению, зачастую только до очередного пожара.
После услышанного возгласа мы с бабушкой выскочили во двор посмотреть, не мы ли горим. К счастью, в своем дворе мы не увидели ни пламени, ни дыма. А, выйдя на улицу, заметили поднимающийся большой столб дыма в районе дальнего нижнего конца нашей деревни. Ливень тем временем не прекращался.
Бабушка, явно перепуганная больше нас известием о пожаре, не находила себе места. Время от времени она произносила: «А что если огонь перекинется на соседние дома и заполыхает вся деревня?». Меня решили отправить к очагу пожара на разведку. С тревогой, хлюпая босыми ногами по ручьям и лужам, я приблизился к избе Ермиловых, полыхающей со всей силой. Бабушка дала мне строгий наказ: «В огонь не лазить и близко к нему не подходить!».
Погорельцы с минимальным скарбом, вымокшие до нитки, сутулясь, держались вместе. Кто-то из них навзрыд плакал. Часть деревенских мужиков суетились возле огня и обливали горящие бревна водой из ведер. Около огня было нестерпимо жарко. От людей шел пар: сохла вымокшая одежда. Невдалеке стояла запряженная в дрожки с бочкой воды на них единственная колхозная кляча. Никаких автомобилей, даже оборудованных для тушения пожаров, в нашей деревне и соседних с ней тогда не было.