– Нельзя, мой господин, никак нельзя. Это наша еда…
Ехали ночью, чтобы случаем не нарваться на лагашцев. Эннам высматривал дорогу в лунном свете, а Лудингирра размышлял о том, как же скверно вышло с хозяином дома и его дочерью. Все что случилось в финиковой роще он считал недостойным чести истинного воина. Ему хотелось с кем-нибудь поделиться своими мыслями. Эннам для этого не подходил: что ему честь – он ведь простолюдин – аморей, в далеком детстве захваченный в рабство. Еще Лудингирра думал, что будет со стариком и его дочерью коли они не смогут освободиться от веревок. Кто их спасет? Неужто за свое гостеприимство они заплатят жизнью?
Потом Лудингирра стал прокручивать в голове последние слова этой женщины. И к нему потихонечку на цыпочках стали подкрадываться сомнения. А что если она знается с демонами? И что если ее слова имеют магическую силу?
– Проклятье! – непроизвольно вырвалось у Лудингирры.
– Что случилось, мой господин?
– Не в добрый час набрели мы с тобой на финиковую рощу.
– Кажется мы заблудились, мой господин…
– Что, что ты сказал? Этого нам не хватало!
– Угодно ли здесь дождаться рассвета, а после продолжить свой путь?
Лудингирре до зарезу хотелось отдохнуть, но выглядеть усталым даже перед своим верным слугой он не желал.
– Как же ты мог проглядеть дорогу?! Э – ты, ротозей! Ладно, пусть будет по-твоему. Передохнем здесь.
Для ночевки был выбран небольшой холм с протекавшей под ним речкой. В эту ночь Лудингирра снов не видел – спал как убитый. А утром Эннам сообщил ему добрую весть – дорога на Эреду нашлась. Вернее, не сама дорога, а направление к ней.
– Эта речка – кажется, приток Идиглата. – предположил Эннам. – По ней и выйдем на дорогу.
– Напои коней, только быстро. – приказал Лудингирра.
– Слушаюсь, мой господин.
Эннам привязал к седлу кобылы жеребенка, взял коня Лудингирры и остолбенел…
– Ну, чего ты замер!
– Амореи! – шепнул Эннам.
– Ну и что? – спросил Лудингирра как ни в чем.
– Это воины Эбеха. Дикари!
В глубине души Лудингирра надеялся, что эти пятеро всадников у реки – местные амореи на службе у царя, хотя их вид говорил иное: вряд ли кому из царских воинов придет в голову одевать на себя бараньи шкуры, кожаные штаны и остроконечные шлемы с черными конскими хвостами.
Лудингирра стоял и разглядывал их круглые щиты из черненного метала. Зачем стоял и чего ждал – он и сам не ведал. Наверно, ждал чтоб его заметили. И дождался – таки. Один из амореев здоровенный, словно бык, с всклокоченными волосами и с косматой бородой достал из ножен кривой меч и крикнул: