Когда еще он не окончил семинарию, но уже был в иподиаконском чине, служа с митрополитом в кафедральном соборе службы, он очень ответственно относился к распорядку, зная назубок что за чем должно идти и в каком виде. Колокольного звона это вот тоже касалось. Вот и сейчас бы следовало бы устроить колокольный звон по всему уставу. Хотя и повод то не самый веселый – отпевание как никак – но вот не хватало сегодня какой-то торжественности.
Но вот беда то – в сельском храме еще шестнадцатого века постройки колоколов не было. Есть колокольня, но колоколов нет. В двадцать каком-то – местные старухи рассказывали – сняли якобы пионеры на утиль и металлолом. По факту – местные алкоголики-большевики их куда-то хитро определили и пропили миром. При открытии храма заново в перестроечные годы сам секретарь обкома. внезапно возвреровавший, пообещал поспособствовать чтобы колокола снова были. Да вот и не срослось. В девяностые деревня начала умирать, а те, что вокруг нее – вымерли полностью и дома там с конторскими зданиями полностью проросли молодым лесом. Кому же нужно тратиться на колокольный звон там, где он уже через пару десятков лет и не потребуются.
Деревня доживала последних жителей. Вот и еще одну старуху принесли. Ее было жалко. Надежда Васильевна, или, как ее звали по селу остальные – просто Васильевна была хорошей опорой в приходе. Убиралась, помогала, постоянно предлагала помощь. Ну да и естественно – была истово верующей. Заранее, как слегла, исповедовалась, причастилась. Позапозавчера соборовалась. Домой к ней сходил и соборовал. Позавчера то и отлетела к Господу.
Священник поправил на голове скуфью. Он стоял на пороге прихода и смотрел на Васильевну, ее городских родственников – дети, внуки, да кто-то и еще наверное, несколько сельских старух, старика и еще нестарого мужика Толика. Васильевна принципиально заранее заказала чтобы ее отпели по всему чину. Видя курящих в стороне городских родственников, было видно, что нравится им все происходящее мало – ехать к черту на рога (прости Господи), тащить покойную родственницу в храм, хоронить на деревенском погосте, устраивать тут поминки. Проще было сразу тело в город увезти и оплатить все ритуальщикам. Но, видать, любовь к усопшей на исходе лет не закончилась и последний наказ матери-бабки-тетки-прабабки они решили исполнить. Крикнуть им что ли что тут рядом с храмом не курят? Да Бог с ними, пусть дымят. Одна из покуривших уже женщин-родственниц отделилась от своей кучки и пошла шептаться со старухами. Одна из сельских старух приблизилась: