Он молча сделал два шага и замер, приготовив планшет.
– Вот эти счета – достала женщина из ящика стола кипу документов – я перевела на другое имя, скажешь детям и внукам, что бы, не искали и не беспокоились. Мне пора, я ухожу. Срок пришёл. А ты, как и договаривались, переходишь под начало внука. Я уже позвонила, предупредила. После моих похорон… Завещание…. Впрочем, ты знаешь, что делать. Свободен.
– Да, госпожа – слегка склонил тот голову, чётко, по-военному развернулся и вышел. Плотно и аккуратно, притворив за собой дверь.
Пожилая женщина, проводив глазами секретаря, склонила голову к фотографии Татьяны и прошептала – прости девочка… Но выбор у меня остаётся. Вот если бы… Но я всё сделаю… я постараюсь…
Немного задумалась. Но тут же встряхнула седой головой. Всё давно передумано и решено. Сгребла со стола всё бумаги, папку, копии портретов, документы и бросила, всё это, в утилизатор. Дождалась, когда тот, чуть слышно и басовито прогудел, превращая бумагу в тонкую соломку, а потом и в пыль, поднялась.
На часах мобильного телефона и на экране компьютера, отметились одни и те же цифры, обозначающие время. 12-45.
– Пора – кивнула она сама себе и сжала в руке тонкий короткий стилет, стилизованный под нож для бумаг.
Татьяна.
– Таня, Ларина – догнал девушку у самого выхода из института, окрик – тебя срочно к деканше – отдуваясь, подбежал к ней однокурсник – если… подожду… погуляем..? – выпалил он, заикаясь от смущения и краснея.
– Извини, Серёжа – улыбнулась девушка – но меня ждут. Давай не сегодня. И спасибо тебе.
Татьяна развернулась, проведя ладошкой по его рукаву, а потом, хулигански и провокационно, нежно провела по щеке, улыбнулась и вернулась в институт.
На ходу, цокая каблучками по гулким длинным коридорам института, поправила свои роскошные, распущенные ниже плеч, тёмные, слегка обесцвеченные на кончиках, волосы. Подмигнула сама себе, глянув в круглое зеркальце косметички. Косметики на лице не было, так, лишь слегка подправленные тушью брови и реснички, да бесцветная помадка на губах. Осталась довольна. Подошла к двустворчатым дверям деканата, выдохнула, зная стервозный нрав деканши. Толкнула, вошла.
Деканши в кабинете не было, но её встретил средних лет мужчина, в обычных джинсах и широком, ниже пояса, сером свитере – а-ля, свободный художник.