– Воля Великого хана священна для нас, и мы смиренно снесём любое наказание. Но я рискую навлечь на себя ещё большее неудовольствие великого хана и продолжу настаивать на своём. Я хочу для великого хана и его столицы только блага и красоты на всё время существования этого города! Я стремлюсь, чтобы в городе было чисто. Чтобы базар, то место, куда приходит каждый житель города в своём самом нарядном платье и одежде, был местом не только приобретения товара, но и местом отдохновения от трудов! Насколько красивее станет наша жизнь, если это можно будет осуществить в удобном для горожан и гостей месте? Если я неправ, то накажите меня. Если прав, то разрешите работать так, как меня научили это делать!
Вот здесь опять вылез со своими вредоносными словами Исмет-зодчий, замеченный в приписках к расходным счетам:
– Великий хан, у кого учились эти мастера? У неверных в закатных странах! Поэтому и хотят осквернить наши купола. Не разрешайте им строить базары, поручите это дело мне. Я буду землю руками рыть и просеивать сквозь свою чалму ради вашего удовольствия. Я не выставлю ни одного возражения против вашего желания. И осуществлю ваш проект. – Нет, у Исмета совсем в голове пусто! Это он мне должен принести проект, а я его утверждать! Я что, должен рисовать базар?
– Я надеюсь, что тебе самому придёт в голову светлая мысль о твоей будущей работе. Я же не советуюсь с тобой по поводу того, как и с кем воевать – вот и ты должен показать мне, каким ты видишь базар в Бухаре? – бедный Исмет скорчился наподобие клушки, которая подгребла под себя цыплят и никому не даёт на них взглянуть.
– Я думал, великий хан, что у вас, в ваших библиотеках есть какие-то чертежи и проекты базаров. Я мог бы их осуществить, поскольку я сам не обладаю возможностью делать чертежи и рисовать здания.– У зодчего почти закатились глаза от страха за то, что влез со своими предложениями без должной подготовки. Я усмехнулся, глядя на его трясущиеся губы и посеревшее от страха лицо. Али так себя никогда не ведёт, но я всё-таки накажу его за строптивость.
Тогда я был ещё молод и не всегда понимал, что любой человек строит, пашет, растит и возводит что-то в государстве с моего высочайшего разрешения. Всё, что сделано остальными – это моя и только моя заслуга! Я подумал тогда, что слишком Али возгордился и должен отдохнуть, но не на курпачах возле своей золотоволосой жены, а под стражей в зиндане*. А чтобы ему не было скучно, отправлю вместе с ним и его брата. Пусть вычислят и посчитают, сколько кирпичей пошло на строительство крепости.