Рынок провинциального города ничем не отличался от остальных таких же мест страны, хотя Клара и видела что-то подобное впервые, дома они вообще из города редко выезжали, совершать покупки, она была уверена, можно только в гипермаркетах или в интернете.
Народу вокруг довольно много и хоть бабушка и держала внучку за руку, Клара на всякий случай вцепилась посильнее, потому что уже представила, как потеряется и ей придётся жить в подвалах, воровать магазинах и мыть окна машин, в общем всё как в передаче, которую она когда-то вечером видела по телику. Но быстро сделав нужные покупки, в основном продуктов, они уже покидали базар, а Клара обнаружила, что она совсем и не потерялась. Надо было пройти по склону домой, что далось значительно легче, чем на него восходить.
Дома оказалось, что мама уже даже накрасилась, хотя не понятно зачем, ведь она никуда сегодня выходить не собиралась, ну да ладно, ни внучка, ни бабушка этим не интересовались, зато Кларе предложили выбор: сходить на ГЭС, и она не поняла, что это значит или сходить на берег, сегодня Клара выбрала берег.
Теперь они шли только вниз, а Клара соображала, как же не легко будет подниматься обратно, но это её не печалило, ведь совсем скоро она посмотрит на таких огромных размеров море, никакое водохранилище в уме не закреплялось, да и потом выяснится, что тут многие местные не против называть свой водоём морем. Они с бабушкой перешли проезжую часть и оказались возле одной из множества протоптанных дорожек, по которой и вошли в лиственный лес, его бабушка называла чащей.
– Это чаща, а ты – Чащина, – зачем-то сообщила она внучке.
Клара не поняла к чему это и только слегка улыбнулась ей в ответ, но «звучит смешно, наверное, это шутка», – подумалось ей тогда.
Хоть на улице уже и стоял июнь, почки на ветках, казалось, распустились совсем недавно, потому что литься ещё не набрались зелёного цвета, а плодовые деревья были украшены то белыми, то розовыми цветками. Бабушка говорила, где из них яблони, где груши, а где вишни. Через какое-то время уже начал доноситься звук хлюпающей воды, и ещё через минуты они вышли из небольшого, протяженностью метров в триста из леса к гравийной дороге, за которой располагалась бетонное ограждение, казалось, что в оба конца оно уходит за горизонт.