– Никаких успехов. Всё функционирует, система в рабочем состоянии, но, – Макферсон потер переносицу, – он откликается только на прямые команды. Слуховой адаптер работает, но контроллер не передает данные, когда отправляю их через консоль. Зато всё получает. Как это объяснить?
Лойд смотрел то на меня, то на консоль. Контроллер? С каких пор протезам нужен контроллер? Надеюсь, вы не заставите меня обновлять прошивки на импланты по воздуху?
– Мак, как смотришь на замену всей системы?
– Ты шутишь? Он полностью собран! И контроллер работал на каждом этапе проверки! Это произошло на итоговом этапе тестирования. Представляешь, сколько придется потратить времени на замену?
– А ты понимаешь, что эти средства могут повесить на нас? Ты сможешь потом оплатить такую сумму?
– Нет, Ллойд. Не повесят. Это слишком.
Ллойд протянул Макферсону бумаги.
– Это передал мне технический директор. Видишь свою подпись? Ты расписывался на всех этапах сборки, и благодаря твоей подписи он сейчас в этом цеху.
Какой еще цех? Мне хотелось вмешаться в разговор, задать хоть какой-нибудь вопрос. Но я не мог говорить. Я не чувствовал рта. Я даже не чувствовал, что дышу.
Возможно, из-за искусственного позвоночника я потерял любую возможность ощущать тело.
Я всё еще надеялся, что дело в искусственном позвоночнике. Черт возьми, я перестал понимать, что происходит.
– Черт, может быть. Давай я составлю техническое заключение, и вернем обратно.
Ллойд забрал бумаги и направился к дверям.
– Я спрошу, когда они смогут забрать!
Макферсон снова потер переносицу. Возможно, это побуждает его к мыслительным процессам. Затем подошел к терминалу и снова начал щелкать.
Макферсон, ты похож на компьютерщика из старых фильмов. Они всегда громко стучали по клавиатуре, и никогда не пользовались мышью или сенсорным экраном.
Я попытался посмотреть, что он делает. Всё, что получилось – медленно повернуть голову в его сторону. Все-таки он частенько водил стилусом по сенсорной панели. Беру слова обратно, Мак.
Мое любопытство было замечено. Он посмотрел на меня, но реакция была очень странной.
Он мгновенно отскочил, и быстро выбежал из зала.
Кажется, я его напугал. А что он хотел, мне ведь тоже может быть страшно, в такой ситуации.
И как они вообще разговаривают? Неужели ни капли сочувствия к человеку в моем состоянии?