Потолок здесь был ниже, чем в коридорах наверху. Кроме того, по нему проходили разнокалиберные трубы, из-за чего двигаться в полный рост можно было только вдоль грубых бетонных стен. Под ногами тихо чавкали и хлюпали мелкие лужи, покрывающие почти весь пол. Освещали все это великолепие редкие голые лампочки, соединенные небрежно закрепленным проводом. На несколько секунд Лехе даже захотелось обратно, в казавшиеся уже почти что уютными коридоры. Но мысль о жильцах-людоедах погнала его дальше, следом за Шелупонью.
– Вот в таком подвале меня когда-то и заперли, – жалобно протянул провожатый, не сбавляя, впрочем, шаг. – Воду пришлось со стен слизывать, но без еды все одно долго прожить нельзя. Так и не нашли меня. Вот с тех пор здесь и околачиваюсь.
Что-то у Лехи в голове не сложилось, но на повестке стоял более насущный вопрос:
– А куда мы придем? – спросил он, нагнав своего провожатого.
– Это общежитие, – пожал плечами тот, не сбавляя шаг. – Куда не иди, а из него не выберешься. Если очень долго идти, может быть, выйдем из подвала в другом крыле здания. Или просто упремся в тупик. А может он так и будет длиться бесконечно. Вы, дяденька, этого ведь хотели? «Подальше от людей», да?
Леха мрачно промолчал. И в тишине, нарушаемой лишь шагами, он вдруг услышал в отдалении посторонний отзвук. Парень замер. Сделав еще несколько шагов, остановился и его спутник. Теперь сомнений быть не могло – где-то далеко впереди что-то мягко постукивало по трубам.
– Что это? – шепотом спросил Леха. – Ты же говорил, здесь никого нет!
Стук постепенно приближался. И понемногу ускорялся при этом: шлеп-шлеп-шлеп.
– Неправда. Я говорил, что здесь нет людей, – весело отозвалась Шелупонь.
– И что это должно значить?! – Анишина решительно одолевали злость и смутный, не оформившийся еще страх.
– То и должно, – лжегимназист сплюнул себе под ноги и прислонился спиной к стене. – Знакомьтесь, дяденька, с местными. А если не хотите, то я бы на вашем месте брал разбег.
Что-то закрыло собой свет самой дальней из видимых лампочек в паре десятков метров. Звук приближался все быстрее. Несколько… нет, больше. Десятки маленьких ладошек по трубам под потолком: шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп…
Леха развернулся и, не помня себя, бросился к выходу из подвала. Каннибалы уже не казались ему такой уж страшной проблемой. Всем своим нутром он чуял: то, что ползет к нему по трубам – гораздо, гораздо хуже.