На обороте обложки красовалась мухоловка с огромной выпирающей челюстью и острыми зубами. Тим её так хорошо представил. Будто она своими огромными челюстями схватила Тима, подбросила в воздух, а потом проглотила. Оказавшись внутри, он скользил по внутренней поверхности растения, напоминавшей спуск с самой экстремальной горки. Затем, сделав три сальто, рухнул в кучу с мухами. Оказаться в желудке у цветка совсем не входило в его планы.
– Где я? В мухоловке? – испугался Тим, отряхивая с себя мух, которые лежали неподвижно. Постучав кулаками по стенке растения, он закричал изо всех сил: – Кто-нибудь, помогите!
Никто не отвечал.
– Что же делать? – успокоившись, Тим внимательно стал осматривать целую кучу мух. Те лежали недвижно.
Тим стал анализировать процесс оживления мух:
– В боковой части как раз расположены отверстия, через которые муха дышит. Они сейчас закрыты. Чтобы их открыть, нужно обсыпать их солью. Соль, в свою очередь, перетянет всю влагу на себя, тем самым даст возможность снова открыть эти отверстия. А если эти трубочки будут открыты, значит, муха задышит. Вроде так было написано в этой самой методичке, – с этими словами Тим залез к себе в карман, нащупал там целую горстку соли и стал натирать ею бока мух.
Старания были ненапрасными. Минуту спустя образовался целый рой мух. Растению только оставалось выплюнуть не переваренных в желудке насекомых вместе с Тимом.
В луже слизи Тим и несколько мух лежали на полу посередине школы.
– Тьфу! Какая мерзость! – вытирая с себя сгустки мокроты, сказал Тим.
Мухи же, почувствовав свободу, устремились к пряничной скульптуре. Они набросились на статую мистера Хью. Мерзкими лапками облепили, а затем начали отвратительно чавкать, хлюпать, чмокать до тех пор, пока от директора школы не осталось ничего. Ничего. Даже пьедестал из шоколада был в одночасье разрушен и съеден.
Брошюра упала на пол с таким грохотом, что Тим невольно дёрнулся. Затем он убедился, что вздремнул во время чтения, успокоился. Решил завтра во что бы то ни стало отнести методичку на место.
– Нет, мухи абсолютно ненужные насекомые, и оживлять их ни в коем случае нельзя, – с этими словами мальчик уснул.
Утром Тим, просчитав ступени, по которым он каждое утро поднимался в класс – а всего их было шестьдесят девять, – к своему великому удивлению обнаружил, что монумент, возведённый в честь директора школы, цел. Вид же его был даже лучше прежнего. На душе полегчало. Наверное, за последнее время он так не радовался, как сейчас. И он поскакал в задорном настроении, поднимаясь на площадку второго этажа. Вежливо поклонился пряничной статуе Хью и отправился через длинный коридор в самое сердце кондитерской школы.