Инга уже взялась за пластиковую ручку и вдруг вспомнила, что москитная сетка там, в комнате, цела, она это точно знает. А оса – поди ж ты – пробралась, и бьётся сейчас прямо в стекло. Размеренное «Шмяк! Шмяк!», кажется, слышалось даже в противоположном углу квартиры. Не открывая фрамуги, Инга внимательно осмотрела эту – кухонную – сетку. Окна пора помыть. Она провела пальцем по стеклу. Знакомый раздражающий звук царапнул, но не сильно. Скрежет по стеклу или металлу Ингу никогда особо не раздражал, это Димку всё раздражало: и скрежет, и слишком громкий смех, и Инга.
За стеклом и мелкой решёткой сетки, точно такой же как в комнате, – абсолютно целой – было лето. Покачивались чуть запылённые кроны деревьев. «Всё-то в этом городе пыльное», – отстранённо без осуждения подумала Инга. Неестественно ярким, но тоже грязноватым пластиком мелькала внизу детская площадка. Окно открывать расхотелось. Нужно вернуться в комнату и выгнать осу. Что она в конце концов, как маленькая! Осы боится. Димка бы так и сказал: «Размазня». А сетка наверняка просто сдвинулась, оса зачем-то забилась в узкую длинную щель (пролезла ведь!) и теперь никак не может выбраться обратно – щель не найдёт. Сейчас, когда Инга не видела чудовища и почти не слышала раздражающего мерного стука, осу было жалко. Бьётся там, больно ей, наверное, и страшно. Был бы сейчас Димка рядом…