Я не железный человек без чувств и эмоций… Но Вы никогда их у меня не увидите, друзья.
…Что же мне тут делать, а? Идти грузчиком в магазин? Пришлось бы, не будь у меня с деньгами всё в порядке. Учителем в школу? Даже если и обучусь всем университетским наукам и «премудростям», то чему я смогу научить детей?.. Им не нужно это в школе… Лучше бы совсем не нужно было. Кем ещё? Врачом? Так это реально учится надо. Военный, Мент? Ой да ну, достало… Это точно нет.
«Солдаты, возвращённые отчизне, хотят найти дорогу к новой жизни»…
Надо навестить мать в деревне. И никаких глупостей, потому что: «Жизнь проложит себе путь хочет того или не хочет это нечто, живущее во мне и называемое – Я…».
***
Он приехал на следующий день до обеда.
Этот день был субботой, и мама оказалась дома. Мама Лёшки являлась суровой женщиной, прожившей полжизни с нелюбимым человеком, пьющим и поднимающим на неё руку. Семейное счастье, если таковое и было, кончилось для неё после первого прожитого сыном года – для обоих родителей этот ребёнок оказался ранним и неожиданным: Ему едва исполнилось восемнадцать, Ей – шестнадцать. И хоть Лешкиному отцу и дали отсрочку от армии на год, но служить всё равно пришлось, да ещё как: «благодаря» этой отсрочке он попал в Афганистан, а семнадцатилетняя девчонка осталась одна с грудным ребёнком на руках, рискуя каждый день получить «похоронку» и стать вдовой.
Родственники не помогали – родители отвернулись от неё, не выгоняли лишь из жалости. Отец, Лёшкин дед, и куском хлеба попрекал – для него она так и оставалась «шалавой» до самой его смерти в 91-м году. Мать, Лёшкина бабка, и близкие родственники Лёшкиного отца временами протягивали молодой матери с малышом руку помощи, но это было по «великим праздникам».
Лёшкин отец вернулся, когда мальчишке шёл уже седьмой год: после трёх лет «срочки» в погранвойсках, он остался ещё на два года в Афгане и, как оказалось, это стало самой большой ошибкой в его жизни – «заговорённый» механик-водитель был подбит и горел под обстрелом в своём БТРе незадолго до окончания сверхсрока. Обе ноги пришлось ампутировать в несколько приёмов по самый пах из-за гниения по причине несвоевременного врачебного вмешательства. Так он и вернулся домой – страшный, обгоревший, а на тележке сидело всё, что осталось от некогда здорового и красивого парня – «метр с кепкой».