Он не обиделся, он даже взорвался смехом.
– Где слова берешь? – с тобой от скуки не помрешь в ближайшие сто лет!
В ГУМе взял горячительных напитков для Фиделя и Вагиза.
Потом начались бодания.
– Поехали к сестре – там плов.
– Отстань! Возьмем чебуреков на закуску и в номере посидим перед телевизором.
– Пора прекратить эти глупости твои, – заявил Вагиз. – Ты в Москве, а не в своей деревне.
– Знаю, – согласился я. – Езжай один – она ведь брата ждет. Водку возьми – ты заслужил.
– Ты, Анатолий, мужик неплохой, – Вагиз подвел черту знакомства. – Твое общество мне по душе, но через чур всерьез воспринимаешь жизнь. Я это вижу. Когда-нибудь бываешь беззаботным? О чем ты думаешь? О чем молчишь?
Он проводил меня до номера в гостинице, а потом сунул в карман зимней куртки бутылку водки:
– Я к сестре: давно не виделись, и жаль тратить тут с тобой такой чудесный вечер.
Ну, а мне не жаль. Уложив покупки в чемодан, спросил у горничной, где есть буфет на этажах – сходил, поужинал. Потом погрелся в ванне. Включил телевизор и лег спать.
Проснулся среди ночи – Вагиза не было. Выключил телевизор. Отдернул штору и, придвинув к окну прикроватный столик – он на колесиках – сел на него в трусах и позе лотоса, ладони на коленях.
Передо мной была Москва в сиянии ночных огней. А я так высоко, словно лечу над ней – завораживающее зрелище. И почему все это так…. так невероятно, так ослепительно прекрасно? Только лишь потому, что подо мной Москва? В Париже или Нью-Йорке фонари светят не так?
Как здорово все получилось – ночь, сверкающий предновогодними гирляндами огней огромный город, полет на ослепительной высоте. Увидеть Москву и умереть! Нет, я точно должен умереть! Не может же столица всегда действовать на меня именно так. А разве я подозревал, что в моей душе кроется столько огня?
Ушедший день и эта ночь стали откровением.
Как хорошо, что нет Вагиза – никакого не было желания с ним разговаривать, хотелось быть одному и думать о вещах великих, вечных и непостижимых.
О небе, например…. неба тоже нет. Только светлячки огней на земле – сверкают, загораются и гаснут, гоняясь друг за другом – мрак неба разогнать им не под силу.
О Москве, которая разбудила в душе неведомые доселе чувства. Какой прекрасной кажется она от своих огней, мерцающих, словно расплавленное золото. И, вроде как, она вытягивает из меня самую суть меня. Из глубины души – я чувствую – поднимается страстное желание жить здесь и править государством. Еще неистово желал чего-то – но сам не знал чего.