– Странно. Почему шкап вскрыли ключом, а витрины разбили? Ведь дворник и прохожие могли услышать шум в квартире – форточка-то открыта.
– Да дворник в стельку пьян, – сообщила кухарка.
– Как пьян? – удивился Яблочков и вопросительно уставился на пристава, в обязанности которого входило следить за поведением всех дворников вверенного ему участка.
Пристав пожал плечами.
– Приведите-ка его сюда, – распорядился Яблочков и продолжил допрос кухарки. – Ну а сей револьвер тебе знаком?
– Похож на тот, что был у барина.
– И где он его держал?
– В столе, в верхнем ящике.
Яблочков открыл его – револьвера там не оказалось. Он задумался и потом попытался вслух представить сцену убийства:
– Итак. Грабитель под угрозой ножа заставил Чванова открыть несгораемый шкап. Пока негодяй выгребал оттуда деньги, ростовщик подошел к столу, вытащил револьвер, но выстрелить не успел. Потому что опомнившийся преступник подскочил и пырнул его кинжалом.
– Кинжал он мог и метнуть, – предположил пристав. – Кавказцы способны поразить подобным ножом на десяток шагов.
– Значит, преступник – кавказец. Зачем же кавказец разбил витрины? Ведь мог, как и я, вытащить ключи из халата… Кстати, а где конторская книга Чванова? У всех ростовщиков такая имеется.
– В нижнем ящике стола. Там же и квитанции, – сообщила кухарка.
Яблочков открыл нужный ящик, вытащил оттуда гроссбух, стал его листать… Сие занятие прервал городовой, который привел Прокопия.
– Царствие небесное! – прошептал дворник, увидев мертвое тело, и повернулся к киоту, чтобы перекреститься. – Господи! Вот ведь ироды. Ещё и иконы украли.
Кухарка подняла голову:
– И впрямь украли, а я и не приметила.
– Много их было? – спросил Яблочков.
– С дюжину! И каждая в дорогущем окладе, – сокрушенно заметила кухарка.
– Описать иконы с окладами сможешь?
– Конечно…
– Господин пристав, не в службу, а в дружбу, покамест я с этим красавцем беседую, составьте с Павлухиной список икон и запишите, как выглядят оклады.
– Хорошо.
Чтобы не мешать опросу дворника, пристав с кухаркой удалились на кухню.
– Твоих рук дело? – зловещим тоном вопросил дворника Яблочков, указав на ростовщика.
– Нет…
– Твоих, твоих! По глазам твоим бесстыжим вижу, что ты убийца. Давай признавайся! Тогда тебе послабление выйдет.
– Так не в чем признаваться. Такой грех на душу взять не могу…