Бронзовый клад - страница 25
– Хватит. Кхе-кхе! Давай быстро к берегу, не то худо нам придется!
Он оттолкнулся от полузатопленного дерева и что есть силы погреб к берегу.
Все жители поселка собрались у реки и в ужасе наблюдали за этой борьбой с водной стихией.
Доплывут? Не доплывут?
Колоброд, Толстяк, Лапа и несколько мальчишек бежали по берегу, чтобы обогнать челнок у излучины реки, у Летны. Они подбадривали вёсельщиков криками:
– Держитесь!
– Сюда забирай!
– Еще немного!
– Наддай, наддай!
Уже было видно, что лодка одержала победу над могучим течением и приближается к суше.
Однако и опасный порог был все ближе.
Крик нарастал.
Несколько последних взмахов – и лодка врезалась носом в берег.
Мужчины тут же схватились за нее и отволокли подальше.
– О-го-го-го! Они кого-то привезли! – голосили мужчины. – Но он захлебнулся, он не шевелится!
Коротышка перекатился через борт и остался, глубоко дыша, лежать на песке. Ворчун стоял, утирая пот со лба. Он мог только покашливать, но не говорить.
Мужчины вынесли незнакомца из лодки и принялись воскрешать.
– Он не из наших, даже не из нашего рода, – переговаривались между собой Медведи. – Смотрите, на нем угловатый браслет! Такие носят лесные люди – далеко, за горами…
– Кхе-кхе! Ты, Коротышка, выказал себя молодцом!
Таинственное злодейство
Ясный солнечный день начала лета.
С происшествия на разлившейся Влтаве миновало два месяца.
Чужак, вытащенный тогда Ворчуном и Коротышкой из воды, не умер: его вернули к жизни. Оказалось, что он сильно изранен. Только благодаря могучему колдовству нового шамана ему удалось остаться в живых. Когда же он смог уже выбираться на солнышко – чтобы посидеть на каменной скамье возле дома старейшины, – любопытные Медведи узнали наконец, что с ним приключилось.
Его звали Сигул, и был он одним из видных мужей лесного народа из Южной и Западной Чехии, которые хоронили своих мертвых в каменных гробницах. Эти курганцы были известны Медведям лишь по слухам, ничто их с ними не связывало – ни вражда, ни дружба.
Курганцы были большим народом, чьи многочисленные племена пасли стада на ставших пастбищами палах[11], среди бескрайних буковых и дубовых лесов, через которые несли величаво свои воды реки Лужница и Отава, а также в обширных долинах речек, впадавших в Мже[12]. Но прежде в низовьях Влтавы их не видывали.