Народ столпился и ждёт отправления, ведь уже близится вечер, и нужно успеть дотемна перебраться через все покатые тропинки со всеми трудностями перевала. Женщины держат маленьких детей, укутанных в оранжевые и красные шерстяные платки заграничного рукоделия, с милыми шапочками на завязках бежевого плотно-хлопчатого материала. Остальные стоят, держа матерей за руки, вещи уже лежат в тележке, все ждут с нетерпением отправления в путь.
Гостомысл, рыжеволосый конопатый парень с большими крепкими руками, закричал громко и с облегчением:
– О, слава богам. Вы вернулись, живые – главное, и ещё трёх лошадей привели, молодцы, ребята.
Деян и Лютой молча подвели лошадей к тележке и стали прикреплять крепления как можно скорей. В тайге зимой темнело быстро, буквально за час могла настигнуть полная темнота, и только свет звёзд и луны мог светить людям. Это время голодных зверей, и лучше не попадаться им на пути.
– Ну вот, и готово. Всё, давайте, быстрей залезаем и отправляемся, – сказал Лютой, поднимая детей в тележку.
Деян залез сверху и подавал руку снизу женщинам, которых подталкивал Гостомысл.
Волки воют из лесу, чувствуют приближение ночи.
– Ну всё, с богом, – сказал выпрыгивающий из тележки Деян.
Ратибор и Тихомир сидели впереди тележки и держали кнуты, Гостомысл взял ружьё, пожал руки Лютому и Деяну. Залез к женщинам и детям охранять их в дороге. Богдан сел рядом, задумчивый и отстранённый.
Ратибор крикнул вслед:
– Не переживайте, довезём всех в целости и сохранности.
Лютой и Деян кивнули головами. И повозка тронулась со скоростью бегущего оленя. Оглядываясь, женщины и дети грустно махали руками своим оставшимся мужчинам и смотрящей через разбитое окно жене вождя.
Тея смотрела на уезжавшую повозку стеклянными глазами, она волновалась за свой народ. Её грызла совесть, что не смогла уберечь: ни сына, ни мужа, ни своих людей.
Акуила был совсем плох: пена изо рта и зрачки, закатившиеся под самый лоб. Он лежал и кряхтел, пытаясь сказать хоть слово. Но его парализованное тело только дёргалось от его усилий.
– Милый, всё будет хорошо, успокойся, – гладя по голове мужа, Тея плачет от его страданий. – Засыпай, и силы к тебе вновь вернутся.
Акуила закрыл глаза и перестал содрогаться, под нежными руками жены он чувствовал себя спокойно.
Лютой – человек настолько приближённый к семье вождя, что знал все мелочи и нюансы. Он понимал, что Тее очень непросто нести бремя, которое сейчас настигло. Боль от потери сына и мыслей о муже, который уже одной ногой, считай, в могиле. Он видел в Тее больше, чем она могла показывать. И если бы судьба была благосклонна к его чувствам, то он бы обрёл невероятную любовь, не сравнимую ни с чем. Так мечтал и представлял мужчина из ночи в ночь, изо дня в день себя на месте мужа Теи.