Пантелеймон Викентьевич нажал кнопку вызова местного телефона:
– Люба, иван-чая нам принеси, да покрепче.
Люба прибыла с напитком через долю секунды, но сегодня многоборье было за мной – я успешно занял свою позицию.
Пантелеймон Викентьевич рассказывал мне анекдот за анекдотом про факт и громко отпивал иван-чай:
– О том, что коты гораздо ближе к человеку, чем собаки, говорит тот факт, что в ресторане музыкантам никогда не заказывают «собачий вальс», а исключительно «Мурку».
Поверьте, непросто смеяться, когда ты пьёшь иван-чай, во рту такое ощущение, что в нем груженая под завязку кофе-машина разбилась:
– хахахахахахахаха
– хахаххахахахахах
Между анекдотами я, к счастью, успел договориться о поставке цветного лома.
Пантелеймон Викентьевич пожал мне правую руку, а левой вызвал Любочку
– Договорились. Работаем. Люба, Карапета пригласи.
Такое ощущение, что Карапет ждал вызова шефа дверью. И вот – справа Пантелеймон Викентьевич, слева идет Карапет – крепкий черноволосый с приоткрытым ртом, в котором видно несколько золотых зубов:
– Вызывали Пантелеймон Викентьевич?
Пантелеймон Викентьевич наконец отпустил мою руку:
– Смотри, Карапет – Роман Факт. По хорошей цене лом предлагает, но за наличку. Роман, Карапет все проконтролирует. Он за нал отвечает у меня.
Я кивнул Карапету в знак приветствия, но не успел пожать ему протянутую руку, потому что уже потихонечку полз обратно к выходу, прикрывая свой отход в клетчатых трусах под комментарий Пантелеймона Викентьевича:
– Посмотри, какой молодой, и с каким уважением и почтением относится к старшим.
Вытянутая рука Карапета осталась без взаимности с моей стороны, поэтому ему ничего не оставалось, как засунуть ее в карман, и начать меня ненавидеть взглядом:
– Да, старший брат, все сделаем.
Пока Карапет говорил, я посчитал количество золотых зубов у него-восемь.
Примета с дождем сбылась, но с тех пор в поездки я беру вторые брюки, светлых трусов не надеваю, а с портфельчиком расстаюсь только в бассейне.
13.ДОМА
Не успел я вставить ключ в дверь нашей квартиры номер 139, как навстречу мне, в цветастом халатике, с волосами, собранными лентой под цвет халатика, бросилась Оксанка. Обняла меня и поцеловала максимально быстро, слегка морщась от запаха вчерашнего лука, и, не успевшего за бессонную ночь распределиться по всему объему моего тела, самогона: