Лето перед свадьбой Эстер было последним нормальным нашим летом. Именно тогда она встретила Мэтью. Не люблю думать о нем, как и обо всем, что ворвалось в нашу жизнь с его появлением, но без него не было бы никакой свадьбы.
Летом 1949 года мы отправились на Кейп-Код, где отдыхали каждый год. Там мы заняли трехкомнатный номер-люкс в отеле на Террапин-Коув – улице, расположенной в нижней части полуострова. Мы с мамой и сестрами выбирались куда-либо из «свадебного торта» только на эти две недели в июле. Летний отпуск был нашим ежегодным проветриванием: нависший над нами купол поднимался, и мы – выбирая из множества метафор – расползались, как муравьи, разлетались, как бабочки, уносились с ветром, как цветочные лепестки.
Впрочем, мы так привыкли постоянно быть в четырех стенах, что слишком уж далеко не разбегались и целые дни проводили на пляже, растянувшись на пестрой куче одеял. Мой отец, которому слово «отдых» было неведомо, с работой не расставался и всю неделю проводил дома. Он приезжал в выходные, но как будто и не приезжал вовсе: весь день сидел в гостинице, разбираясь с бумагами и бухгалтерскими книгами. А когда он все же выходил на улицу – в своем немодном коричневом пиджаке, щурясь на солнце, прикрывая глаза козырьком ладони, – то выглядел совершенно не к месту. Он искал глазами жену и дочерей, наш островок на песке, а когда находил, не махал нам рукой и не улыбался, а разворачивался и возвращался в дом, удостоверившись, что мы на месте. Мне казалось, что это так и записано у него в календаре: 11:00, время для семьи.
Каждый день мы с сестрами и мамой сидели на пляже у гостиницы, окружив себя открытыми зонтиками. Белинда, наша мама (я постараюсь почаще так ее называть; в конце концов, она была самой собой, а не только нашей мамой), на пляже всегда скрывалась под зонтом, как и дома, когда работала в саду. Она носила белые льняные платья и убирала свои длинные седые волосы (она поседела после сорока пяти лет) в викторианский пучок, выпустив пару прядей по бокам, чтобы скрыть бесформенные мочки ушей.
Казалось, что, как и тот свадебный торт, она живет не в своем времени. Внешне она напоминала строгих, меланхоличных женщин с фотографий Джулии Маргарет Камерон: широко поставленные, опущенные глаза, овальное лицо с рельефными скулами, почти орлиный нос, бледная кожа, покрытая морщинами – как будто кто-то взял льняную бумагу, смял ее и тут же разгладил.