Зато Акулина прям расцвела вся от удовольствия. Будто рота голодных солдат там её трахнула. Я уж, дурак, подумал, что отстанет она от нас по крайней мере на сегодня. Успокоится, удовлетворившись. Но не тут-то было.
На меня она взор свой ласковый обратила, подошла ко мне поближе, пиздой своей горячей и мокрой в лицо меня пнула.
– А ну-ка, отлижи!
Я чуть со стыда не сгорел! На глазах у брата, которого только что эта ведьма до крови исполосовала, я должен еще и вылизывать её истекающую соком пизду! Уж лучше бы она меня…
Но не смог я даже додумать эту мысль. Никаких во мне сил не осталось для внутреннего протеста. Ляпнул сдуру, что рабом её хочу стать, лишь бы от боли избавиться, да видать слово и правда не воробей. Вот и стал рабом, внутренне сломался, сам себя теперь не уважаю и готов что угодно ей вылизать лишь бы… А что «лишь бы»? Пороть она вроде меня сегодня не обещала, чего я испугался-то? Да только не испуг это, понял я, а покорность. Лишь бы она довольна мной осталась – вот что не решился я додумать. А она услышала меня снова и подсказала эту подлую холопскую мысль. Я и вправду теперь холопом её стал, заодно и брата подставив…
Но деваться-то некуда. Приподнялся я на коленях перед ней, потянулся к её набухшей от соков пиздёнке, приготовившись вылизывать. А Акулина неожиданно, со смехом, ко мне задом поворачивается! Лижи, мол, холопская морда, мне задницу! И руками свои булки упругие раздвигает! Смотрю, Коля мой даже отвернулся, чтобы не видеть этого позора. Только от Хозяюшки нашей не спрячешься. Грозно так она на него цыкнула, и Коля открыв рот стал смотреть. Стал смотреть, как я сую свою физиономию в эту раздвинутую, распахнутую словно пасть Ваала ведьмину задницу. Как упираюсь носом во что-то мягкое, горячее, скользкое и липкое от пота и смазки, как чавкая начинаю всю эту прелесть вылизывать зажмурившись, чтобы белого света не видеть.
Вот не помню, какая она была на вкус. Вроде бы кислая, и немного соленая. Помню, что охала Акулинушка наша от блаженства, постанывала и вздыхала томно так, да подмахивала задом, все сильнее прижимая меня к стенке. Думал, расплющит мне нос своей необъятной жопой. Долго лизал. Язык одеревенел с непривычки-то. Я вообще-то бабам никогда не полировал даже кунку, тем более под хвостовик залезать – ни боже мой! Воротило даже порнуху такую смотреть. А тут самому пришлось изучать тонкую науку ануслинга. Это я потом узнал, как правильно, по научному отлизывание женской задницы называется. А тогда просто чавкал и ждал, когда же она наконец насытится моим унижением и кончит. Пусть мне в лицо даже пёрнет, лишь бы всё это поскорее прекратилось бы!