– Ну, а кто откажется, того на Лобное место тащить. А Ермило там им быстро головы в порядок приведет, – почему-то весело ответил Митрофан и глупо засмеялся.
– Ну, откуда в вас столько жестокости, – укоризненно произнес Сидор, – Знаешь, что я в первую очередь сделаю?
– Приказывай, государь. – Митрофан притянул к себе лист бумаги и макнул перо в чернильницу.
– Я в первую очередь отпущу, всех кто в этих темницах томится, – решительно произнес Сидор.
– И, что? И польских шпионов тоже, – уточнил Митрофан.
– Откуда известно, что они польские шпионы, – строго взглянул на него Сидор.
– Так, сами сознались. На дыбе. Под пытками. Никто их за язык не тянул.
– Освобождаем, – махнул рукой Сидор, – Кто там еще есть?
– Да, так в основном по мелочи сидят, кто боярину не угодил, али украл на базаре сапоги.
– Освобождаем.
– Всех?
– Всех, – воодушевленно ответил Сидор.
– Это ты правильно, государь делаешь. По справедливости, – одобрительно произнес Митрофан, – Теперь тебя народ по любому поддержит, – и он, макнув перо, быстро написал указ и протянул бумагу Сидру, – Готово.
– Что подписать надо?
–Не. Ты перстень в чернила опусти и печать поставь, – подвинул чернильницу Митрофан.
Сидор снял перстень макнул его в чернильницу и приложив к указу, вернул ему бумагу.
– Отлично, – посыпав мелким песком лист, одобрительно произнес Митрофан и крикнул, повернувшись к дверям, – Ермило! Подь сюды.
Дверь приоткрылась и просунулась лохматая голова палача.
– Государь приказ издал, – потряс бумагой Митрофан, – Всех заключенных выпустить из темницы и имущество ихнее им возвернуть.
– Вот, и славненько. Дождались, наконец, то царской милости, – лыбясь щербатым ртом произнес Ермило и, перекрестившись, поклонился Сидору.
– И вот чего, – начальственным тоном продолжил Митрофан, – Запряги нам карету. Царь-государь в Кремль поедет.
– Слушаюсь, – чуть не до пола поклонился Ермило и исчез за дверью.
– Смотри, как люди быстро меняются. Вчера только палачом был, на дыбу меня собирался вздернуть, – с юмором произнес Сидор.
– А то, – гордо поднял голову Митрофан, – Соскучился народ, по государевой власти. Ой, как соскучился. Любого самозванца готов был на трон посадить. Сколько их тут за эти годы прошло. Лжедмитрий первый, – стал загибать пальцы дьяк, – Второй. Третий. Четвертый.
– Теперь, вот я, пятый усмехнулся, – Сидор.