– Что еще, мама? – Надюша нехотя присела за стол на кухне. – Говори, только быстро, я сегодня очень устала, хочется поскорее домой, отдохнуть.
Татьяна Сергеевна, вытерев полотенцем последнюю тарелку, поставила ее в буфет и придвинула табурет поближе к дочери.
– Моя соседка, Клавдия, все просит поговорить с тобой, я позову ее? Уж больно она просила с тобой встретиться.
– Мама, у меня есть приемные дни, пусть запишется, там и поговорим.
– Нет, на прием она не пойдет, стесняется, а поговорить очень хочет. Уважь ее, доча, ведь двое деток у нее.
– Дело касается детей?
– Их родимых, их… Так я позову ее? Она напротив живет…
– Зови.
Надюша устало поднялась и пошла в зал, разговаривать на кухне она считала совсем неприемлемым, а Татьяна Сергеевна метнулась за соседкой.
Вскоре в комнату в сопровождении матери вошла молодая женщина.
– Присаживайтесь, – произнесла Надюша тоном, каким обычно встречает посетителей в райкоме, и жестом указала на стул.
Соседка неуверенно присела на край стула, теребя пальцами полу кофты, стараясь справиться с волнением.
– Не волнуйтесь, – Надюша сменила начальственный тон на доброжелательный. – Что у вас за вопрос?
– Не знаю, с чего начать, – женщине наконец удалось унять дрожь в руках.
– Начните с главного. Как вас зовут?
– Клава я, Клавдия Ивановна Наумова. У меня двое детей, старшему Ване десять, а доченьке Леночке вот только шесть годочков исполнилось. Она у меня поздно пошла, болела. Но как пошла – так не остановишь, я только радуюсь этому, везде ее с собой беру.
– Ну и замечательно, а вопрос-то в чем? – нетерпеливо перебила Надюша, она уже пожалела, что согласилась на встречу.
Весь этот разговор, казалось, не сулил ничего серьезного.
– Я и говорю, что Настеньку кругом с собой беру, а в магазин часто забегать приходится, вдруг что выбросят. Так вот, в нашем магазине отовариваются многодетные мамы.
– И что в этом плохого, так положено, что женщины, имеющие троих и более детей, получают дополнительный продуктовый паек.
– Так если бы дополнительный, а то им дают то, что мои дети не видят, – Клавдия Ивановна вдруг выпрямилась на стуле, словно приготовилась сообщить что-то очень важное и доказать свою правоту. – Сколько раз случалось, что передо мной многодетная мамочка отоваривалась. Но, пока ей на прилавок гречку, там, или тушенку ставят, Настенька моя молчит, а как сгущенное молоко или сосиски, а еще хуже – апельсины с яблоками, так дочка ко мне с просьбой приступает: купи да купи. Не могу, отвечаю ей, купить тебе этого. А она мне – почему, посмотри, ведь у тебя такие же денежки, как и у тетеньки. Ну как я могу объяснить шестилетнему ребенку, что у тетеньки детей трое – им положено это есть, а у меня их двое – моим не положено.