Она пошла на кухню вслед за Константином Аркадьевичем. Это была ее первая размолвка с мужем, и, не зная, как поступить дальше, она решила сделать вид, что ничего не произошло. Константин Аркадьевич хоть и был человеком неконфликтным, но поступок жены сильно задел его чувства, он считал ее упреки несправедливыми. Накрывая стол на двоих, Слуцкий делал это скорее, чтобы успокоить себя, нежели для примирения с Надюшей, но, увидев внешне спокойную жену, которая вошла на кухню и села ужинать, словно ни в чем не бывало, подумал, что конфликт был каким-то недоразумением.
– Знаешь, о чем я подумала? – произнесла Надюша, отодвигая пустую тарелку.
– Что я приготовил отличный ужин? – Константин Аркадьевич внутренне напрягся, опасаясь продолжения ссоры и заранее стараясь перевести разговор в полушутливый тон.
– Ужин действительно вкусный, спасибо, но я про другое.
Мирный голос жены немного успокоил Слуцкого, однако его не покидала какая-то смутная тревога:
– Про что, другое?
– Мы с тобой столько лет вместе, но настоящей семьи у нас нет.
– А что ты считаешь настоящей семьей?
– Ну я не знаю… – Надюша замолчала, не зная, что сказать.
Она много раз слышала о таком понятии – «настоящая семья», но вот прямой вопрос об этом поставил ее в тупик.
– Вот видишь, ты даже не знаешь, что хочешь обсудить, – Константин Аркадьевич сделал попытку прекратить не нравившийся ему разговор.
Он опасался, что вечер закончится не просто размолвкой, а ссорой.
– А знаешь, ты прав, – неожиданно согласилась Надюша, – я действительно не знаю, что такое настоящая семья. Похоже, у меня ее просто не было.
– Ты не права, Наденька, я считаю нашу семью не просто настоящей, а образцовой. Твои родители – прекрасные люди, у них тоже хорошая семья, и воспитали они прекрасную дочь, – Слуцкий снова попытался перевести разговор в другое русло.
– Ты прав, по всем канонам мои родители – замечательные люди, но я никогда не слышала, чтобы они говорили, что счастливы друг с другом. А образцовая семья и настоящая – по-моему, это разные вещи.
– Ну, Наденька, счастье – это такая эфемерная субстанция… Как там говорил наш великий классик: «На свете счастья нет, но есть покой и воля»…
– Но у этого классика было четверо детей.
– А что нам мешает родить хотя бы одного? Семейные отношения у нас сложились… С работой тоже все в порядке, государство рождаемость поощряет… Так что не вижу никаких причин отказывать себе в удовольствии завести ребенка.