Уфф…
* * *
Зубатовские дела понемногу набирали ход. Его докладная записка о положении дел среди московских рабочих и предлагаемых мерах для улучшения их положения и блокирования социалистической пропаганды получила поддержку и у недавно назначенного обер-полицмейстера Трепова, и даже у московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Прямо как чуяли, что вскоре сами станут мишенями для террористов.
В общем, мы с Сергеем Васильевичем накропали тезисно программу «экономической грамотности», которую и начали потихоньку внедрять – с разъяснений арестованным за беспорядки рабочим и создания для них курсов. Программа была крайне умеренная, сплошной тред-юнионизм, но я предполагал, что разнообразные революционные группы не упустят такой шанс и постараются взять преподавание – и если не прямое руководство, то консультативное направление в грядущих рабочих обществах – в свои руки. По ходу дела мы работали и над «списком террористов», начиная с уже завербованного полицией Азефа. Я понемногу вспоминал и остальных – Гершуни, Каляева, Дору Бриллиант, Абрама Гоца, Егора Созонова, Лейбу Сикорского, Богрова…
В какой-то момент Зубатов спросил:
– Как, по-вашему, Михаил Дмитриевич, почему среди революционеров так много евреев?
– «Репрессии без реформ», все тот же самый принцип, самая подавленная группа населения с минимальными возможностями для самореализации, – и я сделал попытку изложить свое видение проблемы, приведя аналогию с паровым котлом. – Если в котле повышать давление и при этом закручивать клапана, то пар прорвется в самом слабом месте, а то и разорвет котел на клочки. Евреи живут под социальным и религиозным гнетом, их очень удобно делать козлами отпущения, и при этом они ограничены и чертой оседлости, и рядом других установлений, мешающих самореализации.
– Но, помилуйте, банкиры, врачи, музыканты? В конце концов почти вся торговля в Одессе, крупнейшем порту империи, – удивился шеф охранки.
– Да, но это небольшой процент. И даже они живут в постоянном ожидании того, что им ткнут в нос происхождением. Оттого их и выдавливают либо в эмиграцию, либо туда, где они легко становятся заметными фигурами и даже лидерами – в подполье. Евреи поголовно грамотны, имеют какое-никакое образование и воспитанную веками взаимовыручку и потому заметно выделяются в революционном движении.