Я приблизился к жертвеннику и сдернул пестрый полог, накинутый на него нынешними хозяевами. Открывшееся мне зрелище отнюдь не приносило радости. Верхняя и боковые стороны во многих местах изъязвились трещинами и плесенью, бугристая поверхность скорее напоминала мятую кольчугу, и я помрачнел при мысли, что эта искореженная сердцевина читальни воплощает собой искореженные сердца кимрийцев. Знаки, скамьи и полотна – сколь многое предстояло вернуть в это здание на Ратушной площади, но и все это было не столь существенно в сравнении с тем, чтобы вернуть в него людей. Рассуждая так, я уже собирался в чтецкую, как вдруг мой взгляд, скользивший по нижнему краю жертвенника, случайно выхватил засечку. Я мгновенно присел на корточки и изучил ее. Мои глаза не ошиблись: грубая царапина при ближайшем рассмотрении оказалась сокровенной меткой чтецов. Я ощупал камень вокруг засечки и, к своему изумлению, обнаружил, что он расшатан. Рычагом в виде походного ножа мне удалось приоткрыть в жертвеннике полость шириной в два пальца. Полость очевидно не пустовала, и с усилием я вытащил из нее некую книжицу. В то же мгновение на противоположном конце читальни раздался дверной скрип. Не раздумывая, я забросил находку в суму и спешно прикрыл тайник.
Когда я поднялся на ноги, в читальне появился грязный сутулый человек в лохмотьях. Неуверенными тяжелыми шагами он направился ко мне. Остановившись чуть поодаль, он скривил голову, испытующе посмотрел исподлобья, дивясь моему виду, как и многие до него, и, наконец, прохрипел:
– Господин Мадок здесь?
– Он ушел вместе с помощником.
– А когда будет?
– Возможно, никогда. Хотя в читальне есть имущество, которое он наверняка захочет забрать.
– Вы новый хозяин? – смекнул босяк.
– Арфир-чтец к вашим услугам. А вы кто будете?
Он помедлил с ответом.
– Эйнин, из кузнецов я, – произнес он словно бы нехотя.
– Эйнин? – переспросил я, – мне довелось слышать о вас от Конана-трактирщика. Рад знакомству.
Кузнец побагровел. Его лицо мгновенно сменило отстраненное выражение на бешеное.
– И что же вам сказала эта гнида?
– Обойдемся без оскорблений, господин кузнец. Конан, хотя, как вы догадываетесь, и поведал мне о ваших несчастьях, но поведал, как друг, не обвиняя вас, а сочувствуя. И я, поверьте, не собираюсь ни смеяться над вами, ни обвинять. Я бы хотел помочь вам.