– Конечно! Более того, собираюсь принять непосредственное участие в твоих поисках прошлого.
– И что, даже в мой город со мной поедешь?
Разумеется, дорогая, я поеду с тобой. Мне жутко интересно, какую басню ты подготовила. Расстроилась, небось, что без твоего вмешательства я нужную ниточку не дернул. Ну прости, только по реальным следам шел, а не по предусмотрительно подстроенным.
– Ага, – кивнул я, и девушка радостно захлопала в ладоши.
– А когда!
Ух ты, как ей не терпится-то!
– Подразгребу дела, освобожу пару свободных дней, и в путь. Не беспокойся, это скоро, дату заранее сообщу. Кстати о делах. – Я поднялся со стула, подошел к Нике со спины и, склонившись, шепнул ей на ухо: – Ты меня простишь, если на пару часов оставлю тебя одну? Надо сделать несколько неотложных звонков.
– Без проблем. – Ника обернулась, коснувшись нежной кожей щеки моей отросшей к вечеру щетины. – А потом проведешь экскурсию по территории дома, ты мне пруд обещал показать.
Руки сами потянулись к хрупким плечам. Я очертил их контур и сжал. Казалось, надави я сильнее, и кости сломаются. Привычной реакции на мои прикосновения не последовало. Ника сидела смирно, вырываться не пыталась, и я позволил себе вольность. Спустился ниже и погладил пальцами ее ключицы. Грудь девушки вздымалась больше обычного и манила. Понятия не имею, на что толкнули бы меня соблазнительные пышные выпуклости, если бы Вероника резко не подскочила.
– Нет терпения ждать два часа. Я, пожалуй, пока погуляю одна, а ты, когда освободишься, присоединяйся. – После этого заявления девушку из комнаты как ветром сдуло.
Чтобы не потерять Веронику из виду, – мало ли что, – я поднялся к себе в спальню и с мобильным возле уха вышел на балкон.
Легкий ветерок дул Нике в лицо, и платье облепило ее стройную точеную фигурку. Темная копна волос игриво развевалась, а когда девушка приподнялась на цыпочки и, вытянув руки вверх, закружилась, наслаждаясь теплой погодой, я сбросил вызов, оперся локтями на перила и, забыв о важном звонке, просто наблюдал.
Грация в каждом ее движении завораживала, чувственность кружила голову и будоражила воображение. Все-таки Ника – идеальная женщина.
Я оказался не единственным, кто любовался Вероникой. Новый охранник тоже ее заметил и смотрел с открытым ртом.
Но глазеть— это одно, а вот бросать рабочее место – это другое. На хрена, спрашивается, придурок к ней поперся? Страх совсем потерял?