Фуко стремился показать, что европейский рационализм, культ разума, возникает в результате исключения безумия из культурной циркуляции. Существенным для Фуко был опыт Декарта, который обосновывал свой рационализм, cogito, как ему представлялось, негативно – через исключение безумия. Конечно, в этой логике легко увидеть оппозиционную метафизическую пару «разум»/«безумие». В результате обезоруживающе тонкого анализа Деррида показал, что у Декарта
еще нет этой оппозиции. «Безумен я или нет, – суммировал Деррида Декарта, – cogito, sum». А это значило, что
между мыслью и безумием нет оппозиции; более того, «безумие – это лишь вариант мысли» (Михаил Ямпольский. Завершение завершения.
Подчеркнуто мной – Ю. Г.).
Можно обратить внимание (вслед за Михаилом Ямпольским) на путаницу, связанную с определением бинарных оппозиций и с их генезисом в мышлении человека. Фуко склонялся к тому, что безумие – это просто ошибка ума (мышления), следовательно, между мышлением и безумием нет оппозиции. Деррида полагал, что безумие – это необходимая черта ума (мышления), следовательно, между мышлением и безумием нет оппозиции. Ямпольский в свою очередь полагает, что ему за всем этим «легко увидеть оппозиционную метафизическую пару «разум»/«безумие». Деррида, утверждая, что у Декарта между мыслью и безумием нет оппозиции, высказал (сам того не ведая) истинностно-ложностное суждение в том смысле, что этой оппозиции и не должно быть потому, что возможна лишь другая оппозиция: прав Михаил Ямпольский, утверждая, что есть лишь оппозиция «разум-безумие». Ложностно-истинностное суждение Деррида, отрицающее наличие оппозиции между мыслью и безумием, освобождает место для исправления его ошибки, для признания наличия оппозиции лишь между разумием и безумием, существование последней оппозиции признается Михаилом Ямпольским и является общепризнанным. Разумие и безумие и в самом деле это две модификации мышления как топологического объекта (или монады), это две модификации декартовского когито. Если Декарт не знал (или не хотел знать) о существовании в его мышлении бинарной оппозиции разумие-безумие, это не значит, что она не присутствовала в его мышлении хотя бы в статусе ее отсутствия.
Мыслящий человек в обычных жизненных условиях может и не думать о записанной в его теле бинарной оппозиции разумие/безумие, однако она тем или иным образом в определенных ситуациях напоминает о своем существовании. Можно привести примеры думания в момент проживания человека в рамках бинарной оппозиции разумие-безумие: «Один шизофреник говорит: «Вот птичка щебечет в саду. Я слышу птичку и знаю, что она щебечет, но эти вещи так далеки друг от друга. Между ними какая-то пропасть, словно птичка и щебетание не имеют ничего общего друг с другом». Другой шизофреник не в состоянии «понять» настенные часы, то есть, прежде всего, переход стрелок из одной позиции в другую, и, в особенности, связь этого движения с работой механизма, «ход» часов» (примеры взяты из книги: Морис Мерло-Понти. Феноменология восприятия. Санкт-Петербург: «Ювента»; «Наука», 1999. С. 363). Мерло-Понти не комментирует эти примеры. Тем не менее, можно сказать, что у обоих шизофреников присутствует декартовское состояние «я мыслю, следовательно, существую». У обоих шизофреников в основе вакуума их мышления лежат вакуумные представления о внешнем и внутреннем, об истинном и ложном, разумном и безумном и т. д. и т. п. У второго шизофреника безумное в его мышлении подавляет разумное, однако разумность не исчезает в абсолютном смысле, она присутствует в превращенном виде, она оказывается изнанкой безумия.