– До Улыма, – она всовывает билеты в кармашки клеёнчатой кассы.
Дверь за ней отъезжает и брякает.
– Вы туда с инспекцией? – Пётр Иванов любопытный.
– Да нет, – будто билет не туда.
– У них вторую неделю электроэнергии нет! – парень тараторит неновую для Корнева информацию: – Народ толпами увольняют. Банк кредитов не даёт, директора сняли.
«…новый назначен. И бродит он, ликуя. А будущее непонятное… Вот и талисман… Дед предполагает: «беда с пружиной». Коли с пружиной, – беда.
– А вы откуда знаете?
– Механик от них сбежал к нам. Закроют Улымский леспромхоз! Давно пора!
«Вряд ли. ЛЭП отремонтировали. Банк даёт деньги… Впереди много работы».
– Вы, наверное, туда по вопросу ликвидации?
– Нет. В гости.
Удивление. Не знает о романе Корнева. В Комбинате болтают: чуть не умер… от любви.
…А четыре месяца назад в ноябре он впервые был в Улыме… В гостиничном номере плакала молоденькая женщина: гонение, нападение насильника…
– Кем он у вас?
– Кто?
– Главный механик из Улыма.
– Выше мастера не дали!
– А что так?
– Никто там не умеет работать… Кроме начальника цеха реализации. Молодая, красивая! Цех – одни брёвна на вагонах и в штабелях! Грубые дядьки, а руководит дама! Её бы к нам технологом. Никитина Елизавета Филипповна. Хорошие кадры нужны.
– …а она – хороший? Ну, я имею ввиду, не только красивая…
– Да! Толковая…
Корнев опять берёт человечка, – не оживёт? Нет. Кладёт немного нервно, легонько оттолкнув. У Петра Иванова гримаска: горюет из-за ерунды! Гавриил (деды, как дети) с виду неуклюжими руками пристраивает маленького к окну, будто для того, чтобы он мог общаться с большими.
– Мастерить люблю, – оправдывает своё поведение Корнев.
– Было бы желание…
– Ты прав, дедушка, – холодным тенорком молодой. – Это изделие кто-то сварганил, не имея никакого желания.
– Знамо дело! – кивает Гавриил.
– А желание надо пробудить, открыть родник творческих сил! – Парень под хмельком.
– Как у реки?
– Да, только в человеке!
– У реки родник быват не понять, где. У одной – из горы бьёт, у другой – в сарче-болоте кроется, у третьей – в роще глухой… – Дед глядит на Корнева, которому по нраву его слова.
– Из какой такой рощи, из каких таких дебрей… Скажешь, дед… Надо привлекать к творчеству… Трудно нам, руководителям: инертность! У нас в Елани два-три инициативных работника. Таких, как вы, Степан Михайлович, нет. Но я, увидав вашу работу в Напалкове, беру с вас всю зиму пример…