Двенадцать лет назад
– Быстрее! – подгонял Эйнар Алето, пока они шли по школьному двору. – Ты же знаешь, Альвардо не любит, когда к нему опаздывают.
– Ага, знаю, – буркнул друг, на ходу запихивая в тетрадь рассыпающиеся листы.
Под глазами у него залегли синяки, вечно бледное лицо казалось еще бледнее. Нервничает – это Эйнар видел яснее ясного. Алето не умел ни читать, ни писать, а все его знания о магии были окутаны предрассудками – он оказался из тех, кто даже неожиданный ливень списывает на ее действие. Однако Альвардо поверил в нового ученика и дал ему шанс. Пока Алето занимался отдельно от других и сегодня, по результатам экзамена, должно было решиться, станет он настоящем учеником Ордена или вернется к себе.
– Эй! – послышалось со ступеней школы.
К ним приближался Раон Кавадо. Он был одет в бело-красную форму, как все ученики, но на нем она сидела так идеально, словно за ним бегал десяток слуг с утюгами, хотя все знали, что таких свиней, как Раон, в Ордене больше нет.
Следом шли двое парней из его «свиты».
– Что, нашел себе новую псину? – Кавадо противно ухмыльнулся.
Алето угрюмо насупился, но промолчал. За прошедшие месяцы он подрался уже трижды, и Альвардо все грозился, что не потерпит такого – еще одно нарушение, и у нового ученика не останется шансов.
Эйнар знал, что у него запас этих шансов больше. Он шагнул к Кавадо, сжимая кулаки:
– А ты ведь знаешь, что собак называют самыми верными друзьями? Или что, мне с тобой, тараканом, общаться?
– Что? – процедил Раон, толкая Эйнара в плечо. – Это ты меня тараканом назвал? Ты знаешь, кто мой отец?
– А тебе мать не рассказала? Извини, не знаю.
– Думаешь, Альвардо выбрал тебя первым, так все с рук сойдет? Нет, ты ведь один. Все знают, что твои родители подохли под забором.
Эйнар вихрем кинулся на Раона и, сбив с ног, увлек на землю, затем ударил кулаком. Прыщавое лицо Кавадо покраснело, а глаза он выпучил, как выброшенная на берег рыба. Парень попытался поднять руки, чтобы ударить с помощью магии, но Эйнар выгнул его пальцы до хруста, и тот завизжал. На шею легли противные сжимающие руки, и кто-то с силой потащил в сторону, а другой из свиты уже замахнулся, целясь в живот.