– Ну конечно, конечно, как я могу не помнить своих ребят? – старушка всплеснула руками. – Они же росли при мне. Ну что учителя? Урок отведут – вот и все. А воспитатели всегда рядом. Мы же их и в церковь водили, и за домашней работой следили, и за каждый синяк переживали! Даром что маги – дети как дети.
Анессе шел седьмой десяток. Всю жизнь она посвятила воспитанию учеников Ордена, пока ей не пришлось уйти из-за слабого здоровья – Грей уже знал, что ее «попросили». У женщины остался только крошечный домик в предместьях Алеонте, за который она держалась, как за надежную крепость, хотя обычно одинокие старики переезжали в специальные дома, где за ними ухаживали.
– Слышала я, слышала, что случилось с Раоном. Не верится просто! Да и тогда я не могла поверить. Такой хороший мальчик был! Я вам скажу по секрету, – старуха доверительно наклонилась к Грею, а он едва сдержался, чтобы не зажать нос и не скривиться от резкого запаха. – Его отец – настоящий деспот! Он сыну покоя не давал, вот Раон и цеплялся за всех в школе. А на самом деле он такой милый и добрый был. Никогда кровать не застеленной не оставлял, всегда делал уроки, а однажды, когда я приболела, пришел ко мне и пытался помочь с хозяйством, хотя у него все из рук валилось!
Ольяносо даже не требовалось разговорить: она сама была готова вылить поток воспоминаний, лишь успей ухватить верное. Грей обошел всех уволенных и уволившихся, выискивая человека, которой расскажет больше. Среди них действительно были и обиженные, и равнодушные, и сознательные, готовые говорить с инспектором, но они не дали нового – спасение пришло в виде болтливой старухи, с трепетом вспоминавшей каждого ученика.
– Не верится, конечно, – Анесса провела рукой по щеке, будто смахивала слезу, хотя выцветшие глаза оставались сухими. – Не мог он так поступить! Да и не… – внезапно старуха осеклась.
Грей насторожился, но решил пока не цепляться – лучше вернуться к этому позднее. Сейчас женщина будет внимательна и не скажет нужного. Если такое состояние для нее еще возможно, конечно.
– А потом… Во имя Эйна, какое же горе! Я думаю, это в больнице с ним такое сделали, что он умом повредился. Раньше ведь Раон таким сознательным мальчиком был. Чутким очень. Ему нравилось работать в церкви. Однажды, представляете, даже с учеником из другого класса сцепился за право помогать на службе! – Анесса задумалась. – С Эйнаром Амадо, да. Тоже такой хороший мальчик. Они оба подавали большие надежды, недаром отец Гаста выбрал их.