Убийца даже не думал отпираться. Грей хрустнул пальцами. Он работал в Первом отделении, во Втором, затем перешел в Третье – его служба началась в восемнадцать и длилась уже девять лет, он провел сотни допросов, но всегда такое откровенное признание в убийстве заставляло внутренние органы сжаться тугим узлом.
– Зачем?
Это был непрофессиональный вопрос, Грей сам знал. Такие прямые вопросы редко давали результат, и Раон действительно замолчал, уйдя в себя. Он прикрыл глаза, точно собрался вздремнуть, однако губы зашевелились в беззвучном шепоте – молился?
Инспектор завел пружину часов, стрелка сдвинулись, и раздался громкий щелчок, больше похожий на удар. Он так привык к этому звуку, что уже перестал замечать его, но Кавадо беспокойно дернулся, а на лице появилось выражение, как у виноватого мальчишки, пойманного на краже яблок.
– Пока не прошел час, ты можешь говорить.
– А потом?
Грей промолчал. Раон покосился на циферблат, снова задвигал губами и, резко округлив глаза, наклонился вперед. Он сидел так не меньше минуты, пока не выдал короткое:
– Во имя города, – голос звучал с придыханием, если даже не с восторгом.
– Во имя города? – переспросил инспектор.
– На благо Алеонте, – Раон просиял улыбкой. – Может, его оставили короли, но не бог.
Грей не сдержал вздоха. Странный это был город. Большой, жаркий, он неумолимо тянул свои паучьи лапы все дальше, забирая людей, традиции, религии, переплетая их в тугой клубок и переделывая на свой манер.
Алеонте называли по-разному: городом, рожденным дважды, городом, которого не должно быть, городом мятежников и даже городом бродяг. В каждом из названий была толика правды, но и ту исказили да исковеркали.
Он появился на границе, основанный беглецами двух королевств. В нем мешались верования и обычаи севера и юга, обретая новые, причудливые формы. Одно лишь оставалось неизменным – каждый знал, что здесь его примут, не выдадут. Для других государств Алеонте был бельмом на глазу, уродливым шрамом на теле, но сколько его ни пытались захватить, ни осаждали, жители, преданные мятежному городу верностью псов, защищали его до последнего.
По-прежнему сюда бежали со всех уголков Арлийского континента, принимая Алеонте за тихую гавань. Но это была не гавань – скалистый берег, удержаться на котором не так-то просто. Грей родился на севере, вырос на севере и видел, каков южный город на самом деле. Однако жизнь привела его сюда и ему же заставила служить.