Мне, конечно, очень хочется отделаться дежурной фразой, заимствованной из англо-американского права: «любые события и персонажи вымышленные; любое сходство с реальными событиями и персонажами случайно», – но, увы, не получится. Многие персонажи этой книги имеют реальные прототипы; исторические события тоже вполне себе реальные, но происходят они на страницах книги не на самом деле, а лишь проигрываются в голове главного героя – нашего с вами современника. Поэтому неудивительно, что изложенные в книге исторические эпизоды несколько отличаются от тех, на которые ссылаются в учебниках.
Я, правда, претендую на некоторую частичную достоверность описанных здесь событий отечественной истории, но сильно не настаиваю. В конце концов, кому не хотелось бы, при наличии такой возможности, чуточку поменять ход истории в лучшую сторону?
Хорошо здесь! Птицы поют. Тишина и покой. Хотя нет, какой уж тут покой: первый запасной кавалерийский корпус – двадцать восемь эскадронов лейб-гусар, уланов, драгун, да еще конная артиллерийская рота с дюжиной орудий в придачу с пяти утра томятся в поле за Масловскими укреплениями. Люди и лошади устали от ожидания, от неизвестности, от напряжения. За Семеновским ручьем решается судьба армии, судьба войны. Там творится история, а здесь – идиллия, и вокруг никого, кроме казачков Платова неподалеку.
Рокот канонады не затихает с рассвета. Посыльные приносят вести – одна другой хуже. Бородино взяли еще рано утром; флеши на левом фланге несколько раз переходили из рук в руки; Утицкий курган на старой смоленской дороге вроде держится, но сообщают, что генерал Тучков убит; в центре по новой дороге редуты Раевского атакуют беспрерывно. Как тут не предаться мрачным размышлениям.
«Задвинули меня в пыльный чулан, от славы подальше, – сокрушался командующий первым кавалерийским корпусом. – Не любит меня старик-главнокомандующий, всерьез не принимает. Давеча назвал генерал-адъютантом. Не может забыть мне мои любовные похождения, хотя столько времени уже прошло. Уж сколько раз воинскую доблесть являл: в польскую кампанию, в турецкую, под Смоленском, а все меня за придворного держат. Только и выручает то, что государь мне благоволит. А все равно и в наградах, и в чинах меня обходят: вон тот же Платов уже генерал от кавалерии, а я до сих пор в генерал-лейтенантах хожу».