Посмотрев мутными глазами на Илью, пьянчужка неожиданно предложил:
– Разрешите угостить вас хорошим виски, молодой человек.
Илья, привыкший тщательно оберегать свое личное пространство от любого постороннего вмешательства, поморщился и ничего не ответил незнакомцу. Видел он этого человека впервые. Тот между тем осушил свой стакан и, обращаясь к бармену, развязно попросил:
– Налей-ка, любезный, молодому и дерзающему жидкости из той самой волшебной бутылки, – подвыпивший посетитель неловко указал на стоявшую на стеллаже бутылку с двадцатилетним виски, – да и мне плеснуть не забудь.
Бармен с сомнением посмотрел на сидящего за стойкой человека, потом перевел взгляд на Илью, который согласно кивнул (в этом баре, находящемся неподалеку от дома, он бывал частенько, и его здесь знали). Бармен налил виски в два стакана с толстым дном.
– Пейте залпом, юноша, – посоветовал странный посетитель, – нет лучшего советчика для стоящего на перепутье, чем стаканчик горячительного.
Илья, уже собиравшийся пересесть за освободившийся столик – подальше от назойливого пьяницы, безвольно взял стакан и медленно осушил его до дна.
– Браво! – похвалил пьяница. – Теперь самое время принимать важные решения.
– Поздно, – криво усмехнувшись, ответил стремительно пьянеющий Илья, – все решения уже приняли за меня… Не спросили… Даже не предупредили заранее… Просто так – перед фактом поставили.
– Ого! Стало быть, уязвленное самолюбие бунтует? Или само решение скверным оказалось?
– И то и другое… Куда ни кинь… везде…
– Тогда опять же лучшее лекарство от мрачных мыслей – алкоголь.
Навязчивый собутыльник протянул Илье стакан со спиртным.
«А почему он сам не пьет? – с пьяной подозрительностью подумал Илья. – Наверное, напоить меня хочет… И ограбить…»
Собеседник, как будто услышав мысли Ильи, неторопливо и со вкусом осушил свой стакан и четким движением твердой – без тени дрожи – руки поставил его на стойку.
Илья поднес стакан ко рту; резкий и тягучий запах дорогого напитка ударил ему в нос, разлился теплотой где-то внутри его тела и приятными толчками стал заполнять голову сладкой дремотой.
Полутемные интерьеры бара стали расплываться на периферии зрения Ильи; перед ним остались только одутловатое лицо незнакомца, с совершенно ясными, без малейшего признака опьянения глазами. Поблескивая оправой очков, загадочный собеседник хитро улыбнулся и вдруг заговорил ровным голосом, утратившим характерное сиплое звучание: