Слушая с досадой пересуды горожан на улице, воевода понял, что татары, еще даже не подойдя к Торжку, уже его завоевали. «Хитры шельмецы, – подумал воевода, вспомнив словечко, услышанное когда-то от немецких купцов, – переловить бы всех этих шпионов, что купцами назвались, да подвесить на дыбу – по-другому бы заговорили».
Услышанное же воеводой от спасшихся дружинников было совсем нехорошо. Степняков этих воевода знал, понаслышке, конечно, но лучше, чем другие горожане. Были это те самые кочевники, которые пятнадцать лет назад пришли откуда-то из персидских земель и разбили войска киевское, галицкое, смоленское и черниговское. Тогда, конечно, князь Мстислав Романович половцев себе в союзники взял; они и побежали, расстроив все войско. А так, конечно, татары не больно и страшны – кочевники как кочевники: оружие слабовато; доспехов почти нет; наскакивают резво, но по большей части из луков стреляют, а тяжелой конницы у них мало, разве что порядок и дисциплину наладили. На открытом месте сильны, потому что резвы и все на конях, но городов сторонятся.
Однако по рассказам дружинников получалось, что у татар этих осадные машины имеются, и, похоже, машины эти с востока, а перед мусульманским манжаником (по-русски – пороком) бревенчатые стены не устоят. То, что рассказывали перепуганные дружинники, если не считать россказней о сторуких великанах, кидающих камни величиной с избу, говорило о том, что у татар имеются стрелометы, несколько таранов, осадные башни и мощные камнеметы, способные быстро разбить стены. Также татары, кроме камней, вовсю кидают горшки с горючей жижей, а значит, у них на службе есть мастера из Хорезма – сами они вряд ли освоили осадную хитрость. Потому и научились степняки города брать. Только все крепости, что татары взяли, – деревянные (Владимир с его каменным детинцем – не в счет, остальные стены там тоже из бревен), а вот Новгород и Псков – со стенами из камня, поди возьми их с наскока.
Воевода походил, послушал, присмотрел дружинника из Твери, вроде бы толкового и не сильно испуганного. Пригласил его к себе домой, накормил и хорошенько расспросил о том, как татары берут города. Дружинник – средних лет рослый и грузный детина по имени Савва – служил у великого князя Юрия Всеволодовича, сумел уйти из Владимира, а потом и из Твери. По его рассказам получалось, что татары воюют против городов одинаково, а значит, и здесь, в Торжке, не стоит ждать от них чего-то неожиданного. Рассказывал Савва обстоятельно, со знанием дела и без лишних прикрас. Выходило, что татары сначала берут города наскоком, сходу. Если не выходит, посылают послов и сулят город не трогать, если им откроют ворота. Дальше хитрят, наскакивают, если войска из города выходят, вроде бы бегут, выманивают на открытое место. Город обносят тыном; сидят за ним, из луков стреляют. Стены ломают камнеметами, ворота – тараном. Все тяжелые работы заставляют делать согнанных отовсюду людей (хашар по-ихнему). Хашар и тын ставят, и рвы заваливают, и на стены их наперед татар гонят.