Последнее слово Элизабет выкрикнула в гневе.
– Представляю, – ответил Ойген, – тяжко же тебе приходится!
В этой фразе была неожиданная, но вместе с тем такая долгожданная поддержка. Последние несколько лет Элизабет мечтала рассказать обо всём кому-то и услышать: «Тяжко же тебе приходится!» Она делилась только с Саби, на что неизменно получала в ответ: «Ну так сваливай от мужа, чего ты ноешь?» Какой же Ойген чуткий, понимающий! Может, тогда ему можно рассказать и про…
– А ещё, знаешь…
Элизабет снова замолчала и покраснела. «Всё-таки он – мужчина, со своим мужским взглядом. Может ли он и здесь меня понять?..» Доктор смотрел на неё выжидающе. Пациентка наконец решилась.
– А ещё, ну, это… Супружеский долг, понимаешь?..
Ойген избавил её от дальнейших формулировок.
– Тебе приходится его исполнять по требованию мужа?
– Да. Он… Очень часто этого требует…
Элизабет опять разрыдалась.
– Ты говорила мужу, что тебе этого не хочется? – спросил доктор после того, как пациентка вытерла слёзы, высморкалась и отпила полстакана воды.
– Говорила.
– А он?
– Отвечал, что всё это глупости. Ведь мы с ним любим друг друга, а значит, должны делить брачное ложе.
Ойген вновь закурил. Его руки едва заметно дрожали.
– Элизабет, – сказал он, – это совершенно естественно, что тебе плохо в браке. Твой муж, вообще-то, насильник.
«Да что ты такое говоришь?!» – захотелось выкрикнуть Элизабет, но слова застряли в горле. Всё это было так странно, так неожиданно, как будто её мысли, которые до этого текли подобно спокойному ручейку, вдруг ринулись бурным потоком в противоположном направлении.
– Так что же мне делать?
– Что делать, чтобы что?
– Чтобы… это… ну… – Элизабет в полной растерянности замолчала.
– Я понимаю, тебе нужно время, чтобы всё обдумать. Как уляжется, приходи снова.
– Хорошо… Я приду…
Элизабет положила деньги на стол, встала и направилась к двери. Она уже хотела попрощаться с доктором, но вместо этого спросила:
– А если я всё-таки останусь с мужем? Что тогда будет?
– Не знаю. Судя по всему, примерно то же самое, что и сейчас.
Вернувшись домой, Элизабет тенью прошмыгнула в ванную, пока никто не заметил её красные глаза и опухшие веки. «Да что это за лекарь такой?! – думала она со злостью, – мне ведь должно было стать легче, а стало только тяжелее! Сейчас голова взорвётся!»