– Успокойся. Работа на первый взгляд покажется тебе необычной, и это так, но никак не противозаконной, а тем более преступной.
– Вы можете в этом поклясться?
– Да.
– Хорошо, говорите.
– Итак, Эдит, я беру тебя на работу, но с условием. Ты должна быть мне преданна, как себе самой, не задавать лишних вопросов и беспрекословно выполнять все мои приказания.
– Ваши слова пугают меня.
– И напрасно. Я прошу тебя быть мне преданной, так как вручаю тебе свою жизнь и не хочу, чтобы ты когда-нибудь нанесла мне удар в спину.
– А теперь я совсем вас не понимаю, – Эдит широко раскрыла глаза.
– Постараюсь, насколько это возможно, объяснить, – Генрих подошел к окну и провел рукой по стеклу. – В моем доме живет русская девушка. Ее зовут Ольга. Эта девушка мне очень дорога, очень… – голос Генриха стал хриплым от усилия, которое он делал над собой, чтобы казаться спокойным.
Эдит смотрела на Генриха, и мало-помалу его волнение передавалось ей. Несколько минут оба молчали.
– Но есть одна сложность, – вскоре продолжил Генрих. – Девушка не говорит по-немецки, а я, естественно, по-русски…
– И вы хотите, чтобы я… – в радостном возбуждении воскликнула Эдит.
– Да, я хочу, чтобы ты познакомилась с Ольгой и обучила ее немецкому языку.
– Я согласна… – слишком поспешно произнесла девушка и грациозно вскинула головку.
– А теперь самое главное. Ольга не должна знать, что ты действуешь по моей просьбе. Все должно выглядеть естественно и непринужденно. Каждое утро Ольга прогуливается по саду. Найди предлог привлечь ее внимание и познакомься с ней. Стань ей подругой, ангелом-хранителем. Каждую среду ты будешь докладывать мне о проделанной работе.
– Следовательно, моя работа будет заключаться в том, чтобы обучать девушку немецкому языку?
– И не только в этом, – задумчиво произнес Генрих и как-то странно посмотрел на Витхайт. Его голос потерял суровый тон и принял умоляющий. – Не только.
Дом был великолепен. Двухэтажный, из розового кирпича с белыми колоннами, оконными наличниками на фронтоне, он возвышался посередине двух акров живописной местности и соединял в своем архитектурном решении все лучшее, что было накоплено в мировой архитектуре начиная с XVIII века. К дому вела извилистая тропа, окруженная дикорастущими лиственными деревьями, между которыми расположились аккуратно разложенные, поросшие мхом и травой большие камни. Из камней выложена и тропа, ведущая к арочному парадному входу.