– Эдриар. В детстве мы с ним хорошо ладили, были лучшими друзьями. Кровожаднее и наглее его надо поискать. Он диктатор и пойдёт по головам, ради своей цели. Э́дриар не остановится ни перед чем, чтобы завоевать наши земли. Его отец внёс огромную лепту в развитие их страны и в упадок нашей. Эдриару осталось лишь вбить финальный гвоздь в эту крышку, – опустив глаза на карту, лежащую на столе, сказал Тормак. – У нас есть один шанс на победу: быстрое и неожиданное нападение.
– Лострадцам есть за что сражаться, просто так они не подчинятся. У нас нет такой мощи, которая может дать бой Лостраду, – ответил генерал, глядя медовыми глазами на мимику лица Тормака.
– Мы будем не одни. Я уже разослал гонцов по всем королевствам, и заручился помощью наших союзников. Мой друг Дэрна́ут поможет нам, – проводя пальцами вдоль дорог, изображённых на карте, тянущихся от одного города до другого, тихо рассказывал То́рмак. – Мы создадим вереницу войск, продовольствия, припасов, брони, ресурсов. Каждая страна, каждый город, каждый человек будет задействован в этой компании. Эта война затронет и изменит каждого.
– Но, столько людей в одном месте сулит хворью. Произойдёт вспышка болезни от малейшего чиха. Половина нашего войска будет уничтожено, не добравшись до границы Лостра́да, – недоумевающе промолвил генерал.
– Самая страшная болезнь – это голод, а противоядие от неё лишь одно – еда. Еда, которую забрали у нас лостра́дцы. А сейчас оставь меня, я хочу побыть один.
– Как пожелаете, – покорно произнёс Э́ббет, пытаясь скрыть раздражение и нервно покусывая губы, оставил короля наедине с собой. Тихо притворив дверь кабинета, он пробурчал себе под нос что-то о несносном короле.
Тормак медленно подошёл к отброшенному им стулу и поставил возле камина. Сев напротив него и подбросив пару поленьев в пекло, молодой король вслушивался в треск древесины. Отведя взгляд на стену и любуясь танцем теней, которые отбрасывали тающие свечи под неистовым напором огня, Тормака начал посещать хаотичный набор мыслей.
– С одной стороны меня окружают узколобые бараны, всеми силами пытающиеся уберечь своё нагло наворованное состояние, – думал про себя король. – С другой, кучка идиотов, трясущихся от страха над своими кормушками у власти. Одни оттягивают войну, вторые в ужасе лебезят передо мной, признавая правильным любой из моих выборов. Они не понимают, что Э́дриар собирается нанести первый удар. Вся знать отрицает отчёты наших следопытов… болваны. И самое ужасное, что заменить их мне некем. К короне я привык, а к дуракам никак не могу, – слегка нагнувшись вперёд и сомкнув в замке руки на затылке, продолжал раздумывать То́рмак. – Свой внутренний мир могут изменить все, внешний – единицы. Я исправлю недостатки этого мира. Но на моём пути стоит Эдриар. Ах, Эдриар, – улыбнувшись и обернувшись на командный стол, на котором стояло множество фигурок, олицетворяющих собой войска, шёпотом произнёс Тормак и медленно направился к нему. – Я помню все наши партии в шахматы, также я помню, как мы, будучи детьми играли в солдатиков. Не сомневайся, я не забыл твои тактики и стратегии. Я всё ещё помню твои манипуляции на тактической карте. Я слышал, что люди не меняются, и если это правда, то эта правда тебе во вред, – тихо промолвил Тормак взяв одну фигурку со стола, и подойдя к окну подбросил её и крепко сжал. – Знай, чтобы ты не задумал, я нанесу удар первым.