Мужик посмотрел на прилавок, на Диму, на меня.
– Пиво продает она.... – его остановила отрыжка, – Она пиво не дает мне.
– Что? Ничего подобного!
– Сейчас мы все уладим, какое вы хотите? – Дима делал мягкий голос будто разговаривал с ребенком.
– Алкогольное…
– Хорошо, вот это пойдет?
Алкаш посмотрел на что ему указали. Он скривил лицо, и посмотрел на нас.
– Что вы мне показываете.... Я за водкой пришел, – отрыжка последовала за его словами, – Идиоты… Я ухожу в другой магазин… Ворье.
Он развернулся и направился к выходу, зацепил полки с вином и уронил две бутылки. Они плюхнулись на пол и разнесли содержимое по залу. Вонь и багровые реки на белом кафеле. Дима повернулся ко мне, пожал плечами.
-Даа, и такое бывает, – сказал он. – Ты сходи за тряпкой. Она там где я сижу за камерами, за прессом.
Я зашла в эту комнату, у компьютера пачка чипсов и банки энергетиков. Повсюду валялись ошметки спрессованных коробок. Пнула пару листов, удар по пальцам. Под ногами попалась железяка. Я выругалась, руками разгребла завал. Черная железная ручка торчала из-под пола. Подвал хранивший старые трубы канализации подумала я. Черт меня дернул открыть ее… Скрип дверцы, тусклый свет ламп на стенах. Ступени видимо тоже в вине запачкали, красные разводы на каждой. Я захотела взглянуть что там внизу, сделала пару шагов вниз. Наклонилась и увидела их. Глаза, от пяти до восьми человек, не разобрать. Они смотрели на лестницу, испуганно прижимались к друг-другу. Меня ударили в спину, кубарем покатилась вниз, ударилась головой. Скрип, хлопок, дверца закрылась. Чьи то руки взяли меня, грубо подняли. Прийдя в сознание, я увидела Диму. Он толкнул меня, я ударилась ногами усевшись на ящик.
– Твою ж мать… Твою ж… Зачем ты сюда полезла? Зачем? Дура, какая ты дура! Они нас убьют.
Помутнение в глазах прошло, тусклые лампы осветили ходящие туда-сюда тело.
– Они нас теперь грохну, – продолжал он.
– Что происходит ? – еле выдавила я.
– Что происходит?! Дура, нас теперь порешают из-за тебя.
– Я не понимаю, – мой взгляд упал на людей. – Кто это?
Отчетливо стало видно семь человек, скованных цепью. На них свисали грязные лохмотья одежды.
– Черт, ладно. Ладно! Успокойся, главное успокойся. Если они ведь не узнают, то ничего с нами не сделают. Ведь так? Да, да, нельзя говорить вот и все, – Дима продолжал диалог сам с собой.