– Громче! Громче! – требовал гневный хор.
– Жулье! – завопил мистер Р. К. Джадкинс, успевший приложиться к фляжке. – Я сразу неладное унюхал, а теперь вонь аж до неба поднялась!
Воздух содрогнулся от улюлюканья и свиста.
Брат Шпингалета резко развернулся и погрозил кулаком:
– А ну молчать, всем молчать, кому сказано, не то сшибу вас лбами – и будут шишки с дыню, понятно?
– Сограждане! – вскричал мэр Моуз. – Сограждане… послушайте, сегодня Рождество… послушайте…
Мистер Маршалл, вскочив на стул, бил в ладоши и топал ногами, пока не восстановил некое подобие порядка. Замечу: позднее стало известно, что не кто иной, как Руфус Макферсон, заплатил мистеру Р. К. Джадкинсу, чтобы тот поднял бучу. Одним словом, когда вспышка негодования улеглась, розовый листок оказался… у кого бы вы думали? У меня. А как это произошло – лучше не спрашивайте.
Не подумав, я выкрикнул:
– Семьдесят семь долларов тридцать пять центов.
В этой сумятице я, конечно, не сразу осознал смысл этой записи: ну, цифры и цифры. Брат Шпингалета с воплем рванулся вперед, и до меня дошло. Над толпой зашелестело имя победителя: уважительные, благоговейные шепотки ревели не хуже лавины.
На Шпингалета жалко было смотреть. Мальчишка плакал, как смертельно раненный, но после того, как Хаммурапи подхватил его на руки и усадил себе на плечи, чтобы толпа увидела победителя, Шпингалет утер слезы рукавом и расцвел улыбкой. Мистер Джадкинс заголосил: «Мошенник! Подлый мошенник!» – но вопли его утонули в оглушительном громе аплодисментов.
Мидди схватила меня за руку.
– Зубки мои, – пискнула она. – Теперь у меня зубки будут.
– Зубки? – Это сбило меня с толку.
– Вставные, – ответила Мидди. – Вот на что деньги пойдут – на распрекрасные, белоснежные вставные зубки!
Но моим умом владела лишь одна мысль: как он узнал?
– А ну-ка, – решился я, – скажи мне, как, во имя Господа, он угадал, что туда поместилось именно семьдесят семь долларов и тридцать пять центов?
И тут она парализовала меня тем самым взглядом.
– Вот так раз, я думала, он тебе признался, – без улыбки ответила Мидди. – Он сосчитал.
– Ну, допустим, а как… каким образом он это сделал?
– Фу ты! Не знаешь, что ли, как люди считают?
– И это все?
– Ну-у, – задумчиво протянула она, – еще он немного помолился.
Уже собравшись уходить, Мидди повернулась и добавила: